В поисках утраченных смыслов. Духовные начала цивилизации

И пасть не может.

Д. Самойлов

Слово о друге

После службы в элитном полку в Кубинке, куда он был распределен после окончания Армавирского высшего учи­лища летчиков как наиболее способный летчик-истреби­тель, Геннадий, выдержав большой конкурс, в 1965 году поступает в Школу летчиков-испытате­лей. Окончив ее, он остался в ЛИИ, где рабо­та летчиком-исследо­вателем способство­вала раскрытию его многогранного талан­та. Даже среди необыкновен­ных людей, именуемых летчиками-испытателями, Гена вы­делялся особой глубинной интеллигентностью и при­родной скромностью. Богато одаренный сам, он ценил та­ланты и достоинства других и очень уважительно относил­ся к людям науки, с которыми ему доводилось работать при летных исследованиях новых идей и концепций, заверша­ющих этапы поисковых ра­бот. Наша с ним продолжи­тельная совместная работа по летным исследованиям новых принципов построения авто­пилотов для самолетов и ра­кет на летающих лаборатори­ях Су-7 и Су-9 требовала от летчика незаурядных способ­ностей к восприятию и ос­мыслению сложных научно-технических проблем, гибко­го мышления, летной интуи­ции и, конечно же, мужества и хладнокровия при возникновении непредви­денных особенно­стей поведения ав­томатики, особен­но на крайних ре­жимах полета.

В первые же годы после окон­чания Геннадием ШЛИ, ему поруча­лись довольно сложные, опасные испытания. В од­ном из полетов в 1971 г. на МиГ-23 при испы­таниях на прочность на пре­дельном значении перегруз­ки оторвавшаяся подвеска ра­кет разрушила хвостовое опе­рение. Гена покидал неуправ­ляемый самолет на запре­дельном для катапультирования режиме полета. Не­далеко от места его приземления (под Егорьевс­ком) Божьей волей оказался русский парень, шофер Саша Коньков, бывший десантник. Он профессионально, быст­ро освободил Гену от пара­шютной системы, отнес по полю до машины на шоссе и отвез в больницу. Травм и переломов было — не счесть. Лишь через пять суток Гена пришел в сознание. Однако молодой организм, мораль­но-волевые качества, одержи­мость жизнью, искусство вра­чей и Воля Творца помогли справиться с увечьями. Лишь очень суровый открытый пе­релом ноги до конца испра­вить не смогли. Нога стала на 45 мм короче, остались и сви­щи, через которые продолжа­ли выходить омертвевшие ос­колки кости. Помню, как мы вместе (оба на костылях) "расхаживали" ноги маршрутом от "Океана" до кладбища. (Я сломал ногу на горных лы­жах в Кировске). Много было разговоров, размышлений.