2.1.4. Не было бы счастья, да несчастье помогло.Когда я насладился фактом издания приказа с благодарностью, я задумался о размере премии, о которой шла речь в приказе. Первая мысль была примерно такой: "Что-то не очень то мои начальники расщедрились, могли бы и выделить премию поболее". Я то знал какая прибыль будет получена. Далее зная их прижимистость, я заподозрил в этом очередной подвох, и не ошибся. Премию выдали через месяц вместе с очередной заработной платой. Меня до глубины души потрясла мелочность того человека, который устанавливал размер премии. Я до сих пор не знаю, кто и какое решение принимал, через 2-3 месяца я завел на эту тему разговор с генеральным директором, но он ничего конкретного не сказал. А произошло вот что. Поскольку в это время я числился по основной должности специалистом по безопасности и охране труда, то мне был установлен оклад в 20 тысяч тенге. На эту сумму начислялась премия до 50 процентов (сумма всегда менялась). За совмещение должности маркетолога я получал доплату 7 тысяч тенге, на которые премия не начислялась. В итоге ежемесячно при наличии премии я получал на руки от 30 до 32 тысяч тенге. Деньги не великие, но при бережном к ним отношении на жизнь хватало, хотя никаких сколько-нибудь серьезных покупок (типа зимнее пальто, хорошая шапка на зиму) не сделаешь. Так вот, премию за полученный заказ мне начислили в размере 20 тысяч тенге за минусом налогов и социальных выплат, итого получилось в пределах 16 тысяч тенге, это равно минимальному размеру пенсии по старости. Меня поразила логика начисления премии, если я получил бы премию за успехи в работе по охране труда, то все ясно, это оклад специалиста по безопасности и охране труда. Если же мне начислили премию за обязанности маркетолога, то почему не семь тысяч? По-видимому, начислить 7 тысяч тенге было стыдно, а выплачивать весь размер месячного заработка было жалко, вот и выбрали между "жалко" и "стыдно". Это был последний штрих в моих взаимоотношениях с генеральным директором и хозяином. Теперь меня вообще ничего больше не сдерживало. Позже, когда при переводе на должность маркетолога, не взирая на данное обещание, мне была уменьшена заработная плата, я окончательно убедился, что все личные связи с генеральным директором у меня утрачены. Я не перестал его уважать как человека и как специалиста, но более данные мною обещания при приеме меня на работу не тяготили меня. Мы рассчитались друг с другом. Мы оба понимали, что генеральный директор не управляет этим предприятием, что он просто не в силах, что-либо сделать без согласования с хозяином. С хозяином же предприятия у меня никаких договоренностей не было вообще. — 48 —
|