Сиддхартха

сделал над собою усилие, еще раз обнял своего друга молодости и

присоединился к шествию послушников.

Сиддхартха в глубокой задумчивости стал прохаживаться по роще. Тут

навстречу ему попался Гаутама, и после почтительного приветствия, ободренный

взглядом Будды, полным доброты и кротости, юноша попросил у Возвышенного

позволения говорить с ним. Безмолвным наклонением головы тот выразил

согласие.

Тогда Сиддхартха сказал:

-- Вчера, о Возвышенный, я имел счастье слушать твое дивное учение.

Вместе с моим другом я прибыл издалека, чтобы услышать его. И вот мой друг

остается с твоими учениками, он принял твое учение. Я же снова отправляюсь в

странствие.

-- Как тебе угодно,-- учтиво заметил Возвышенный.

-- Слишком смела моя речь,-- продолжал Сиддхартха,-- но мне не хотелось

бы уходить от Возвышенного, не высказав перед ним с полной искренностью

своих мыслей. Соблаговолит ли Достопочтенный уделить мне еще минуту

внимания?

Будда молча кивнул головой в знак согласия.

-- Одно, о Возвышенный,-- продолжал Сиддхартха,-- в особенности

восхищает меня в твоем учении. Это его совершенная ясность и убедительность.

Цельной, нигде и никогда не прерываемой цепью рисуешь ты мир, вечной цепью,

сплетенной из причин и следствий. Никогда и никем эта мысль не была так ясно

осознана, так бесспорно доказана. Поистине, сильнее должно забиться в груди

сердце каждого брахмана, когда он, при свете твоего учения, увидит, что все

в мире неразрывно связано между собой, что в нем нет пробелов, все ясно, как

хрусталь, и ничто не зависит от случая, не зависит от произвола богов. Хорош

ли этот мир или кет, есть ли жизнь в нем страдание или благо -- это остается

вопросом. Быть может, оно и несущественно. Но единство мира, взаимная связь

всех явлений, одинаковая подчиненность всего, как великого, так и малого,

одному и тому же закону причинности, возникновения и смерти -- все это ярко

выступает в твоем возвышенном учении, о Совершенный. Но это единство и