Шаманы, целители, знахари

Итак, шизофреник — это не шаман, но шаман переживает в своем раз­витии психотические состояния, опускается на дно бытия, а психотик спо­радически проходит некоторые свойственные шаманам состояния, облада­ет способностью истинно шаманского познания мира, возможностью заглянуть в высший мир, отчего у многих народов эпилепсия и шизофрения удостаиваются по праву титула «святой болезни».

Чем объясняется существование бесчисленного множества учреж­дений для «заключения» безумных в нашем обществе? Не тем, что родо­вым культурам неизвестно понятие психоза, но тем, что там оно прояв­ляется не в той степени, как у нас. Я полагаю, что отвержение западным миром измененных состояний сознания приговаривало таких людей, как: Гельдерлин, Ницше, Ван Гог, Антонен Арто, Джон Клэр, Рембо, и дру­гих к крушению надежд, приводило к унижениям, вело, в буквальном смысле слова, от измененных состояний сознания в плоскость собствен­ного Эго, влияло на внутреннее раздвоение на ангельское и дьявольс­кое, мудрое и безумное. Так как мы не признаем высших состояний со­знания, то психиатр и, конечно, общество, а позже даже сам пациент ограничивают их уровнем своего Эго, сужают до размеров конкретных: вещей — так рождается шизофрения. Сколько мудрецов, сколько шама­нов, целителей и ясновидцев, посвященных и святых позволило поймать себя силками психиатрической отчужденности от мира и обманчивой одержимости собственным «Я»? Когда же из рядов пациентов поднимет­ся Спартак и разорвет эти оковы?!.

Шаман, напротив, способен найти собственное место среди мифологи­ческих и культурных идеалов, он знает, что его ждет, через какие состояния эйфории и мучения надо ему пройти — люди проложили ему путь и составили карту внутренних пространств. Добрые и злые силы мира психи­ки названы — это боги, демоны и духи; они как бы являются именованными улицами на пути странствования по равнине сознания.

«Священной болезнью» назвали греки эпилепсию, так как полагали, что охваченные ею люди избраны богами и обладают способностью к предсказа­нию. Сегодня мы вновь спрашиваем себя: следует ли рассматривать эпилеп­сию как болезнь? Приступы эпилепсии могут быть вызваны различными пси­хологическими причинами и различными ощущениями в органах чувств. Кроме того, могут возникать приступы, при которых сознание стремится ос­вободиться от любого дисбаланса, в чем мы обнаруживаем своеобразный спо­соб биологического самоисцеления. Не следует ли лучше осознать эпилеп­сию и предшествующую приступу «ауру» как измененное состояние сознания и лишь отчасти как патологический синдром? Описание психических ощущений эпилептиков во время приступа обнаруживает много черт, напомина­ющих мистические и шаманские переживания. Классическим в этом смысле является описание Федора Достоевского, который, будучи эпилептиком, рас­сказывает в своем романе «Идиот», как в недолгие мгновенья приступа при­ходит ощущение бесконечной космической гармонии, за что можно было бы отдать всю свою жизнь. Я нигде не нашел указания на то, что шаманы явля­ются эпилептиками. Если некоторые из них и охвачены этой болезнью, то, вероятно, осознанно наблюдают за ее течением.