|
Примерно через десять минут после того, как мы вселились в наш номер, с улицы послышались звуки музыки. Музыка, подобно старому другу, вошла в комнату, утешая и успокаивая мои взвинченные нервы. Мы тут же узнали мелодию — бит-ловскую «Twist and Shout». Музыка становилась все громче, и, наконец, мы вышли на балкон, чтобы посмотреть, в чем дело. Она не могла раздаваться из машины, как я думал. Для этого она была слишком громкой. Первым делом мы увидели джип с металлическим помостом, установленным на раме, а к нему были прикреплены четыре громадных громкоговорителя, повернутых в разные стороны. За джипом шло множество людей, среди них многие танцевали и пели. Здесь собралось с флагами около десяти тысяч человек. Вся улица была запружена народом, и я не смог усидеть на месте. Не помню, как я выбежал из комнаты и спустился по лестнице. Мощный прилив адреналина буквально вышвырнул меня на улицу. Джон выбежал вместе со мной, и через несколько мгновений мы уже смешались с толпой и были увлечены ее потоком. Это было больше похоже на вечеринку, чем на демонстрацию. Было что-то удивительное, даже сюрреалистичное в этом зрелище, когда тысячи людей, многие из которых даже толком не знали английского, танцевали и подпевали «Битлам». И все это происходило в Белграде, мы участвовали в марше протеста против зловещего диктатора. Меня переполняли чувства. Охваченный необычайным возбуждением, я начал расспрашивать окружающих. — Несколько месяцев назад мы поняли, что Милошевич не осмелится применить против нас силу, — сказал мне один студент. — Войска НАТО стоят рядом в Боснии и не позволят ему это сделать. Поэтому мы устроили грандиозную вечеринку. Каждый день тысячи людей выходят на улицы. Мы танцуем и поем песни. Потом мы расходимся по домам. Мы не остановимся, пока он не уступит. В тот день мы разговаривали с множеством студентов, и все они отвечали нам одно и то же. Они выходили на улицу с радостью, без гнева и злости, и правительство не знало, что делать. Затем мы подошли к большому кирпичному зданию, которое казалось покрытым каким-то странным липким веществом. Огромная толпа остановилась и принялась свистеть так пронзительно, что мне пришлось заткнуть уши. Я просто стоял и смотрел на здание, пытаясь понять, чем это оно обмазано. — Это здание Министерства средств массовой информации, — сказали мне. — Оно контролируется правительством и производит все телевизионные программы, которые доступны в Сербии. Три дня назад каждый из демонстрантов взял по яйцу и мы закидали здание этими яйцами. Видели бы вы это... тысячи яиц, одновременно выпущенных в воздух и разбивающихся о стену! — 49 —
|