|
Работа с концепцией естественным образом разбилась у меня на несколько этапов. Первый: Осознание того, что никакой рутины не существует просто по определению. Нет никаких повторяющихся действий, как нет ничего повторяющегося. Есть только текущий момент восприятия, и зародившуюся в нем мысль, или действие, или что-то еще я переживаю непосредственно и каждый раз заново, даже если это выглядит как повторение. Стоит просто взглянуть на небо или дерево за окном, чтобы это стало пронзительно ясно. Второй: Пропитывание этим осознанием помогает сформировать намерение, направленное на преодоление инерции привычной «рутинной» реализации деятельности. Поскольку инерция, как правило, велика, то одного рассудочного осознания отсутствия существования такой вещи, как рутина, оказывается недостаточным. Даже опыт различных переживаний в процессе деятельности на первых порах является лишь зазором, своего рода плацдармом для наступления. Требуется действительно скрупулезная работа, чтобы по крайней мере с десяток раз пройтись по всем видам деятельности, которые раньше рассматривались как рутина, и перетряхнуть все свои привычные реакции. Это заодно поможет выявить разного рода паразитические деятельности, если такие есть, и вообще пересмотреть - как и на что распределяется время. Наибольшую трудность у меня вызывало отношение к работе и вообще к любой деятельности, которая является «обязательной», т.е. такой, без которой я пока не вижу как обойтись. С одной стороны сам факт, что я что-то «вынуждена» делать, провоцировал меня на чувство обреченности - дескать как ни играй в свободу, на работу-то приходится ходить... не каждый день, так через день, не в офис, так на паперть; с другой давила предполагаемая заинтересованность в исходе этой деятельности - зачем тратить столько времени, держать в голове столько разных вещей, помнить и придерживаться довольно жестких сроков, если ты никак не заинтересован в получении определенных результатов - почему тогда просто не перестать этим заниматься? Что, я каждое утро спонтанно решаю отправиться в офис? Просто так, без всякой цели? Ответить «да» означало бы соврать. Но и озаботиться какой-нибудь текущей рабочей целью, вроде написания статьи, или чем-нибудь более глобальным, типа получения нобелевки, представлялось очевидной глупостью. И постоянно присутствующее фоновое чувство рутины, апатии от того, что я не могу ни увидеть смысла своей деятельности, ни руководствоваться чувством уместности для ее начала или завершения, оказывало на меня совершенно опустошающее воздействие. Конечно, я здесь просто в двух соснах запуталась. Тот факт, что какое-то действие является жестко обусловленным, не является поводом ни для ощущения рутины, ни для чувства озабоченности. В самом деле, зачем я хожу на работу? Мне нужно что-то есть и где-то жить, т.е. это простое обеспечение жизнедеятельности, так же как дыхание, меня же не смущает, что день и ночь я совершаю вдох и выдох, и я не ищу за этим скрытых целей, а просто принимаю к сведению, что мир так устроен и рассматриваю круглосуточное шевеление легкими как оптимальный доступный мне на сегодня способ дышать, так же как определенное перебирание ногами может являться оптимальным на данный момент способом передвижения. И если завтра выяснится, что намерение перемещаться, дышать, питаться можно фиксировать как-то иначе или изменится само понимание жизни, движения, дыхания, тогда, возможно, придет время других оптимальных способов обеспечить жизнедеятельность. — 14 —
|