Возвращение в Сад. Путешествие-открытие

Его мать была классической итальянской мамой — тол­стенькой, очень милой, душевной и ангельски доброй. Он явно ее обожал. Еще у него были две замужние сестры-двой­няшки. Одна из сестер с мужем поселила меня в своей квар­тире. После стольких месяцев кочевой жизни и одинокого житья-бытья в Англии теплый прием в его семье очень многое для меня значил.

Рим

Нам с Лучано было очень хорошо, но он был слишком занят своей работой, да и мне надо было подыскивать себе какое-то занятие, так что несколько дней спустя я отправи­лась в Рим. В Риме я устроилась присматривать за детьми в одну семью. Это были богатый психиатр, его жена и четверо детей, жившие в просторной элегантной квартире. У меня была своя комната, питание и небольшое жалованье. По утрам я водила детей в школу, несколько часов была свобод­на, но после полудня и вечером снова была с ними. Никто в семье не говорил по-английски, так что мой итальянский совершенствовался буквально на глазах.

Я нашла преподавательницу танцев, американку, давав­шую замечательные уроки современного танца, и по утрам начала посещать ее занятия. Я была рада вернуться к тан­цам, рада жить в Риме. Летом Рим изнывал от жары и толп туристов, но зимой там было прекрасно. Я очень любила древний дух этого города — достаточно было свернуть за угол, чтобы оказаться перед какой-нибудь стеной, стоящей на этом месте добрых пару тысяч лет. В Риме я чувствовала себя как дома и, должно быть, именно так и выглядела со стороны, потому что меня частенько стали принимать за итальянку.

Единственным темным пятнышком в этом благостном состоянии было одиночество и отчаянная тоска по Лучано. Он писал мне любовные письма, мы навещали друг друга при первой возможности, и вместе с ним я была на верху блаженства. Но ни у кого из нас не было ни лишнего време­ни, ни денег. Лучано вечно был погружен в собственные проблемы, чего я никак не могла взять в толк. Может быть, это было вполне объяснимое смущение двадцати четырех­летнего мужчины, не желавшего всю жизнь оставаться офи­циантом, но не видевшего для себя особых перспектив.

При каждой нашей встрече у Лучано всегда находилось какое-то важное дело, в котором мне места не было. И я долгими часами дожидалась, пока он уходил и занимался своими делами. Впрочем, довольно скоро выяснилось, что это вполне типичное поведение для итальянских мужчин и на самом деле он коротал время с приятелями где-нибудь в кафе. Но зато когда мы были вместе, все его внимание было сосредоточено на мне, что с лихвой искупало все остальное.