|
"конечности" единого организма, "головой" которого является Абсолют, а "туловищами" -- тонкие миры. И это очевидно соответствует опыту: если мое физическое тело действительно "мое", то в "моей" психике есть области, в которых я "сливаюсь" со своей семьей, со своим народом, с человечеством и даже -- с Космосом. Но если ветви Дерева Мира срастаются в сотворчестве, то для индивидуальности уж совсем не остается места. Чем она определяется? Какой из породивших вещь идей? Или -- их уникальным сочетанием? У. И этим тоже. Но прежде всего, конечно, собственной идеей вещи. у. То есть каждая ветвь Дерева Творения все же растет из своей "почки"? И эту "почку" -- "собственную идею вещи" -- можно назвать идеей индивидуальности вещи? У. Можно. Но ты правильно почувствовал, что значение индивидуальности нельзя переоценивать. Любая отдельная вещь только кажется отдельной -- в реальности она соединена множеством самых разных нитей с другими вещами. у. То есть человек как бы "вырубает" своим способом видения отдельные ветки из Дерева Мира? У. Иногда -- и не ветви рубит, а вырезает очень причудливые фигуры. Вот как ты сейчас, например. у. Но если одна вещь принадлежит к разным общностям, значит, она более или менее независима от этих общностей? И в этом смысле реальна не только как продукт моего "вырезания"? У. Да, это так. у. И тогда понятна разность судеб части и целого. Например, почему судьба опавшего листа "расходится" с судьбой дерева, а распад семьи не убивает ее членов. Потому что индивид не только "отросток" рода. Если в одной вещи пересекается несколько линий воплощения и вещь принадлежит не к одной, а ко многим общностям, она может разделять судьбу любой из них. И даже выбирать? У. Когда у части есть возможность расстаться с целым. Разговор 9-й — 48 —
|