Наш мир и мы. Часть 2

Поэтому к повышению благосостояния общества в целом чрезмерное неравенство в оплате труда и работа «на износ» людей и оборудования, как и бывшая чрезмерная уравниловка в оплате труда и манкирование работой, привести не могут. Следовательно: хрен редьки снова не слаще, возможно, и горше.

Малая зависимость величины пенсии от фактической зарплаты в СССР действительно существовала, однако разброс между минимальной и максимальной (обычной) пенсией был примерно в 2-3 раза. К тому же, даже минимальная пенсия была тогда (с учетом всех социальных гарантий) выше прожиточного минимума, а максимальная - обеспечивала вполне достойное существование.

А что мы имеем в результате «перестройки»? Обычная (не государственная) пенсия для всех граждан почти сравнялась и практически не учитывает разницы в зарплате. Почти во всех регионах страны она ниже прожиточного минимума. Следовательно, положение пенсионеров сейчас стало значительно хуже, чем было в СССР.

Привилегии у высшего эшелона правительственных чиновников СССР действительно были. Они в основном давали им возможность пользоваться государственными дачами, санаториями, домами отдыха и поликлиниками, где были несколько лучшие условия, а также специальными магазинами, в которых ассортимент товаров был шире, а цены несколько ниже, чем в обычных магазинах. Однако многими аналогичными социальными благами, хотя и несколько худшего качества, могла пользоваться и значительная часть остального населения страны.

А что мы имеем в результате «перестройки»? Разве можно перечисленные выше привилегии чиновников бывшего СССР сравнить с теми законными и незаконными привилегиями, которые, разросшаяся до беспредела, армия чиновников высшего эшелона власти имеет сейчас? Это настолько очевидно, что не требует дополнительных комментариев. Следовательно и по этому показателю большинство явно проиграло, а власть (и деньги) предержащие явно выиграли значительно больше, чем во времена СССР.

Распространение среди чиновников взяточничества в СССР было. Особенно характерно оно для периода застоя. Этого отрицать нельзя.

Но что мы имеем в результате «перестройки»? Разве может нынешнее взяточничество по распространенности и, главное, по масштабности сравниться с тем, что было раньше? Не может! Это совершенно очевидно тем, кто жил тогда и еще жив сейчас. Можно надеяться лишь на то, что ПОКА взяточники составляют все же меньшинство населения. Но гарантировать этого уже нельзя, так как многие стали взяточниками вопреки своим моральным принципам и убеждениям, а в силу вынужденной необходимости, ради выживания, так их зарплата оказалась много ниже прожиточного минимума.