Мысли и сердце

А как рассчитать счастье? «Баланс», как он любит говорить. Счастье — это только крайнее возбуждение центра приятного. А обычно — просто удовольствие от жизни. Если ничего не болит, сыт, любим, не притесняем. Все добивался от меня — какими физиологическими тестами определить? Думаю, что можно, но разве я физиолог? Вот если просуммировать во времени счастье твое, близких, окружающих, всех людей, и даже будущих, от твоих поступков, то это и есть мера добра. А несчастье можно тоже сосчитать — это зло. Суммировать с обратным знаком.

А смерть — это как?

Он и на это отвечал. Говорит, нужно приблизительно прикинуть, сколько бы человек прожил, с каким средним уровнем счастья. Будет какое‑то число. Его и взять со знаком минус. Это зло смерти. Его можно списать на природу — если болезнь, или на человека — если убийство. Как сегодня.

Арифметика эта для врача весьма полезная, да и для всех стоящая. Он и цифры собирался под это подвести, но, наверное, не успеет.

Две жизни, несчастье близких — затухающее, но может быть на много лет. Все со знаком минус. Три спасенные жизни, из них двое — сердечные больные, — неизвестно, надолго ли. Это со знаком плюс. Удовольствие их родственников — тоже. Баланс, думаю, будет отрицательный. К этому еще добавить ущерб для больных от моего падения... Вот цена аварии, цена моего поступка. Без всяких эмоций.

Но если бы камера удалась? Были бы одни плюсы. То есть ошибки, наверное, иногда допускались бы, но общий баланс несомненен.

Значит, нужно камерой заниматься и дальше.

Нужно, только умнее. И уже не мне. Не мне!

Хватит!

Совсем темно. Включим лампу. Уже почти девять часов. Уже вон сколько времени прошло с того момента.

Выпить бы сейчас! Может быть, сходить попросить спирту у Марины? Частая история среди хирургов. Стопочку после неудачной операции. И после удачной — тоже. Нет, до такого еще не опускался.

Ограничимся сигаретой.

Кто‑то стучит. Олег.

— Что пришел? Тоже докладывать о прокуроре?

— Нет, больным становится хуже. Давление падает, пульс урежается. Что‑нибудь будем делать? Может быть, в артерию кровь перелить?

— Ничего не нужно. Я сейчас сам посмотрю. Ты все сдал прокурору? Наверное, записи такие, что стыдно показать.

— Не так чтобы стыдно. Все больные с синими пороками записаны в книгу. На тех, которых лечили, — почечная, оба оперированных, — показал истории болезни. Он просил сделать копии.

— Пошли.

Вечерняя клиника. Ребятишек укладывают спать. В раздаточной убирают посуду после ужина. Делаются вечерние назначения. Все как обычно. Издали слышно, как работают аппараты искусственного дыхания.