|
Когда я подношу его лапку к губам и начинаю целовать сверху его пальчики, проводить по ним языком, он непроизвольно закрывает глаза и начинает глубоко дышать. Я поднимаю лапку повыше и провожу языком под пальчиками, вдыхая офигенский пацанский запах. Надо быть совершеннейшим трупом или совершеннейшей ханжой, чтобы не испытывать от всего этого наслаждение. А вдруг он все-таки не убежит? Что, собственно, я теряю? Ведь завтра все равно я снова буду целовать ему ножки. Держа одной рукой его лапку на весу, чтобы он не мог быстро соскочить с камня, другую я, как бы невзначай, положил у его бедра, незаметно взявшись двумя пальцами за край шорт. Затем резко оттянул их и проскользнул прямо к его хую. Он резко выдохнул, выпрямился и… и остался неподвижен. Мои пальцы уже обхватили его хуй, и он уже попросту не смог противостоять нахлынувшим ощущениям. Было удивительно, что все это время я точно знал – что он испытывает, и сейчас я точно знал, будто бы чувствовал сам, что по его телу разливается тягучее, интенсивное, но не острое наслаждение. Его голубые глазки смотрели в упор на меня, и я спокойно смотрел в ответ, словно пытаясь успокоить его. Я начал поддрачивать ладошкой его хуй, и словно чувствовал, как в его животе возникают спазмы излучающего наслаждения. Потом его губы приоткрылись и, не отрывая от меня своего взгляда, он стал кончать, и я почувствовал это за пару секунд до того, как его хуй запульсировал в моей руке. Я прикрыл его хуй ладонью, продолжая поддрачивать пальцами, и горячие фонтанчики один за другим выплескивались прямо в мою руку. Три, четыре… пять… всё. Сзади послышались голоса. Я вытащил руку из его шорт, подмигнул, улыбнувшись, и пошел дальше. Ну значит в его жизни будет вот такой вот эпизод. Раз он по эту сторону, то это означает, что ни на его судьбу, ни тем более на судьбы окружающего мира эта история значимо не повлияет. Да и с чего бы… Впереди открылся угол грязно-желтого здания, за который мне надо будет завернуть, и то, что меня там ожидало, навевало отнюдь не приятные мысли и чувства. Я лизнул свою ладонь. Очень возбуждающий вкус спермы мальчика. У подавляющего большинства людей это вызвало бы отвращение, брезгливую гримасу, но какое мне дело до их извращенной, больной психики? У мелких пацанов очень приятный, возбуждающий, я бы даже сказал – будоражащий вкус спермы, который как-то особенно отзывается во мне на чисто телесном уровне, даже безотносительно к сексуальным восприятиям. Завтра я снова буду держать его кончающий хуй в своей руке, снова буду видеть этот невыразимо восхитительный взгляд кончающего нежного мальчика, и снова мои губы и язык будут в его сперме. — 248 —
|