|
Она перевела дыхание и помолчала с минуту. - Мне кажется, ты далеко продвинулся, Макс. Хорошо бы, чтобы ты на этом не остановился. - Честно говоря, я совсем не чувствую себя далеко продвинувшимся, - возразил я, - хотя, конечно, те редкие моменты, когда я испытываю что-то вот такое новое, необычное, они, конечно, очень для меня ценны и они внушают мне уверенность в том, что впереди что-то настоящее, в самом деле поразительное, ошеломляющее. Я хотел еще что-то добавить, но на моем компе вякнул скайп, и это могла бы быть только Маша или Клэр. На меня неожиданно напала игривость и я, схватив за плечи Эмили и потрепав её, как собаку, помчался к компу. Да, это было сообщение от Маши! - Наверное, Маша уже прочла мой отчет и уже потискала шёрстку леса, сидя на Скале, и теперь пытается меня обскакать в своих открытиях:), - проорал я Эмили, нацеливаясь мышкой на сообщение Маши. После такого секса руки у меня немного дрожали, и только третьим кликом я попал в нужную точку. Предчувствуя что-то интересное, я наклонился и впился глазами в монитор. Чёрт! Неловким движением большого пальца, задевшего в тачпэд, я переключился на книжку Пауля Хауссера – после общения с Фрицем я решил узнать побольше на тему, которая так тесно связана с его прошлым, и чем больше читал, тем больше хотелось более и более плотно влезать в детали всей этой удивительной страницы в жизни нашей цивилизации, кончившейся такой катастрофой и обросшей таким нереальным количеством лжи и замалчиваний. Я успел лишь заметить, что сообщение от Маши было кратким. - Что пишет? – Донесся голос Эмили. - Сейчас… сейчас… наверное пишет что [… этот фрагмент запрещен цензурой, полный текст может быть доступен лет через 200…], или что соскучилась, о чем еще может написать такому парню как я такая пупса? Кстати, когда я её видел в последний приезд в Школу… она стала такой длинноногой! Я, наконец, окончательно убрал нервное возбуждение, которое незаметно для меня возникло и тихой сапой осталось после всего только что пережитого. Оно в целом было даже приятно, но не настолько, чтобы сохранять его ещё дольше. Убрав Хауссера, я снова открыл скайп и, теперь уже в полностью спокойном состоянии, прочёл: «SOS». Глава 17. У некоторых гималайских деревьев удивительная шкура. Я так и не спросил, как называется эта порода с толстенными стволами и шкурой, похожей на шкуру какого-то огромного динозавра или на известняковую скалу. Или даже нет – это скорее похоже на каньон, когда смотришь на него с высоты птичьего полета – ущелья, скалы. Такая шкура – целый мир. Ее можно рассматривать, проводить по ней пальцами, прижиматься щекой, обхватывать ладонью крупные выросты. Она не просто «шероховатая». Она глубоко рельефная, и этот рельеф почему-то вызывает очень теплые, близкие чувства. Может быть даже… да, это как будто лицо дерева, его морда, и у каждого своя, особенная. Какая необычная идея – запоминать деревья по их «мордам»! Сейчас это совсем не кажется странным. Сейчас я совершенно без труда отличу другое дерево той же породы от этого, просто прижавшись к стволу, проведя по шкуре рукой. — 246 —
|