|
Мне нравилось лапать её довольно большие грудки, иногда таская за набухшие плотные сосочки, и смотреть ей в глаза. Несколько раз она подошла к оргазму и остановилась – это легко чувствовалось по тому, как вдруг её писька становилась очень горячей и немного более влажной и плотно охватывала хуй. Немного склонившись на бок, я рассматривал её тело чуть сбоку, испытывая чувство красоты от её попки, лапок, грудок, как вдруг чувство красоты неожиданно стало необычно пронзительным и в сердце возникло яркое наслаждение. Снова возник уже знакомый образ накладывающихся на кристалл слоев-лепестков, и вдруг произошло нечто такое, что я не забуду никогда в жизни. Кристалл вспыхнул. Я словно видел, как он засветился изнутри. Конечно, это нельзя называть «видением», потому что своими физическими глазами я не видел ничего такого, чего бы не видел кто-то другой, и тем не менее этот… образ был настолько ярким и отчетливым, что никакое другое слово, кроме как «вижу», не казалось уместным. Это было какое-то переливающееся сияние, сопровождаемое особенно пронзительным, особенно невыносимо приятным блаженством, которому вскоре стало словно тесно в кристалле, и оно стало выбираться наружу в виде тончайших золотистых нитей, которые тончайшей паутиной пронзили мое тело и вырвались наружу, вплетаясь в тело Эмили. Опасаясь спугнуть всё это, я просто продолжал неподвижно сидеть. Затем, повинуясь некоему наитию, я взял её за голову и притянул к себе. Её глаза были полузакрыты от наслаждения, но мне отчетливо хотелось смотреть на них. - Открой глаза! – Приказал ей я. Спустя пару секунд она приоткрыла глаза и я стал смотреть прямо в них, удерживая руками её голову, и тут мне снова отчетливо захотелось как-то встряхнуть её, и я дал ей несильную пощечину, потом еще раз. Её глаза широко открылись, но я, схватив её за попку, стал с силой притягивать её к себе и отпускать обратно, чтобы хуй с силой упирался в стенки её письки. Её дыхание снова стало глубоким, и мне показалось, что мои золотистые нити на этот раз проникли в неё, и я снова «видел», как они, вспыхивая и затухая в её теле, словно оживляли его, привносили в него наслаждение, свежесть, и у меня было очень четкое чувство, что я чувствую всё это – чувствую прямо в её теле. Я настолько увлекся своими переживаниями, что только сейчас заметил, что её взгляд изменился. Это слишком слабо сказано – её глаза стали словно невидящими, они смотрели куда-то сквозь меня, не видя меня, широко открытые и выражающие то ли изумление, то ли восхищение. — 244 —
|