|
С отчаянием, с глубоким отчаянием эта неприемлемость мира. И действительно, мы можем сталкиваться с этим мотивом Ивана Карамазова чуть ли не ежедневно. Мы можем говорить о том, что мы принимаем бога, но на каждом шагу мы не приемлем множество происходящих событий, качеств окружающих нас людей и т.д. – это и есть неприятие мира, неприятие творения. Творение несовершенно, и здесь действительно Мефистофель оказывается по-своему прав. Или же на это можно с другой стороны посмотреть – Мефистофель (или Люцифер), действуя в нас, искажает наше восприятие таким образом, что мы зачем-то не принимаем творение. Потому что это неприятие творения имеет глубокий смысл. Ведь не случайно все-таки Мефистофель говорить о том, что он творит добро, всему желая зла. Вот это непринятие, т.е. как бы зло, оно все равно оборачивается добром, оно нужно для чего-то. Для чего? Это нам предстоит сегодня понять. Давайте посмотрим: на Мефистофеля возложена некая, будем говорить так, положительная задача. Он действительно часть силы, часть Люцифера, вопреки его воле творящий т.н. добро, благо. Мы коснемся еще этой категории, которой впервые задался Платон, и это уже не категория добра или зла, это категория блага. Что является благом для человека. Есть вещи, которые не являются благом, есть те, которые являются абсолютным благом. Например, абсолютным благом является единое, целое, дух. Не благом является улетучивание духа, но с этим мы ещё столкнемся. Что же делает Мефистофель? Он разрушает иллюзии Фауста – приходящие иллюзии. Постоянно разрушает. Он вталкивает его все в новые и в новые ситуации, в которых Фауст сталкивается с неприятием мира, и помогает ему разрешить эти иллюзии. И тем самым, эта череда конфликтов, через которые проходит Фауст, помогает ему в его постоянных поисках истины. В результате – трагедия. Пройдя множество и множество конфликтов больших и маленьких, он приходит к следующему великому для себя открытию, и я считаю, великому для многих человеческих душ открытию
«Я предан этой мысли! Жизни годы Прошли не даром; ясен предо мной Конечный вывод мудрости земной: Лишь тот достоин жизни и свободы, Кто каждый день за них идёт на бой! Всю жизнь в борьбе суровой, непрерывной Дитя, и муж, и старец пусть ведёт, Чтоб я увидел в блеске силы дивной Свободный край, свободный мой народ!»
Чуть отвлекаясь, отмечу, что я привел дореволюционный перевод Н.Холодковского. Существует более распространенный перевод «Фауста» Б.Пастернака, в котором несколько иначе звучат, основные, на мой взгляд, строки: — 112 —
|