|
Удар хлыста возымел мгновенное действие. Реакция на жгучую боль была незамедлительной. Откуда-то из глубин Мэновара поднялась грандиозная волна энергии, появился новый мощный стимул. Ноги животного заработали, словно поршни, черпая силы из каждой унции мышц, ветра и воодушевления; и это повое воодушевление пронесло его, словно болид, мимо Джона П. Грира. Под рев трибун Мэновар пересек финишную черту, опередив соперника на несколько корпусов. Он по-прежнему был чемпионом! Люди хлопали друг друга по спинам, хрипло выкрикивали какие-то слова; в глазах у многих стояли слезы. То была гонка века. В этом поразительном эпизоде из истории американских бегов есть один знаменательный момент, из которого можно извлечь поучительный смысл. Зададимся вопросом, а что случилось с Джоном П. Гриром? По-видимому, эта гонка, в которой он несколько мгновений держался впереди старого чемпиона, была великим моментом его славы, его единственным великим шансом. Очевидно, поражение в тот миг, когда победа была столь близка, сказалось на животном самым пагубным образом. Я не знаток психологии лошадей, но, как мне представляется, Джон П. Грир в глубине души был чересчур мягок. Он не был настоящим бойцом, ибо в решающий момент дух соперничества оставил его. Обладай этот скакун умением мыслить, он мог бы рассудить так: «Ну вот, я почти сделал старину Мэновара. Чуть больше практики, и в следующий раз я обставлю его наверняка». Ясно, что ему не доставало подлинных задатков чемпиона. Мэновар же был другой породы. Он обладал теми качествами, что удерживают лошадей, да и людей тоже, на острие жизненного соперничества. Он почти проиграл эту гонку, но в критический момент пустил в ход тот резерв сил, что был в нем. Мэновар стремился к победе с величайшим энтузиазмом. Его делом было бежать и побеждать. И он одержал достойную победу, когда в момент кризиса его дух соперничества был возрожден. На мой взгляд, между спортивными соревнованиями и проблемами самой жизни существует сильная связь. Любой человек, а значит, и мы с вами, обладает таким дополнительным резервом силы. Создатель вложил его как в людей, так и в лошадей — хотя в людей наверняка несравненно больше. Глубоко внутри человеческого существа заложено стремление к превосходству. Суть природы человека в соперничестве, если не с другими, то хотя бы с самим собой. И, возможно, борьба с собой, пусть даже с намерением повысить производительность труда, есть наивысшая форма соперничества. Но, к несчастью, немало людей живут и умирают, так и не исчерпав этой дополнительной силы, дающей большее превосходство и высшие достижения. В итоге кто-то из них не достигает того, на что в действительности был способен. Спасение от такой неудачи — исследовать глубины души и проникнуться новым энтузиазмом к делу, которое ты должен исполнять. — 63 —
|