|
– Мой друг, вы так молоды и так талантливы. До последней картины еще очень далеко, давайте же работать вместе! Я могу быть полезен вам. Обещаюсь платить за партнерство. Вот задаток – пятьдесят рублей, возьмите… – Деньги не малые. Это еще полсотни полотен. Что же вы хотите от меня? Что конкретно? – Пятьдесят рублей – ерунда, это только начало. Вот погодите, я заплачу вам пятьсот! Только дайте время развернуться. Маленький предприимчивый человек так разогрелся от своего закипевшего тщеславия, что, переводя учащенное дыхание, стал сбивчиво, но все же в целом понятно объяснять Александру о своей деловой идее. Его туфли пуще прежнего заскрипели новеньким лаком кожи. А идея та состояла вот в чем. Город, в котором происходили события, хотя и был маленьким, всего на четыреста тысяч душ, но, благодаря слухам о последних событиях, проявил такой интерес к художнику и его работам, что даже на улицах, в каждой торговой лавке и тенистых аллеях нельзя было пройти, не услыхав меж людьми обсуждения последних «художественных» новостей. А выезжающие в соседнюю столицу люди тем более разносили вести по всей округе. Ильяс Николаевич чувствовал интерес и волнения публики так, как никто его не чувствовал и он, описывая Александру все в радужном свете, с грандиозным размахом и прибылями, принялся рассказывать задуманное предприятие по выставлению работ художника на всеобщее обозрение. Разумеется, за плату. Манкину виделась экспедиция на колесах по городам и весям огромной страны с полотнами гениального художника. Однако речи господина в костюме не трогали Сашу, и несмотря ни на что, он вопреки всякой логике согласился: это был единственный способ донести божественное послание человечеству. «Холсты способны изменить людей, преобразить их, а этого вполне достаточно», – так подумал Александр, прежде чем сказать свое окончательное «Да!». Дело было решено. Следующим днем, ближе к полудню, все было готово для первой выставки. Ильяс Николаевич, как человек предприимчивый, продумал заранее и помещение и способ проинформировать горожан о таком знаменательном событии. Картины, а их к тому времени было тринадцать, немедленно были перевезены в старинное двухэтажное здание, бывшие владения городской управы, а ныне – отданные под музей. В голубых просторных залах музея – посередине каждой комнаты аккуратно уложили красные с желтыми полосами по краям ковровые дорожки. В комнату помещали не более трех-четырех картин. А при входе в музей, в прихожей играл что-то легкое смычковый квартет. — 23 —
|