|
Подобных понятий, как указывает В.М. Крюков, в лексиконе иньской и, прежде всего, чжоуской эпиграфики (исследовались, главным образом, надписи на бронзовых ритуальных сосудах) насчитывается около полутора десятка, но они далеко не равноценны по частоте употребления. Наиболее распространенный иероглиф — цы (“одаривание”), написание которого было аналогично иероглифу и (“перемены, обмен”), т.е. отличалось от классического отсутствием смыслового детерминатива бэй (“раковина”) (Крюков 1997: 79; 2000: 124). По проводимой в настоящей книге реконструкции, термин и в значении “перемены” соотносится не только с триграммой Сюнь, с которой следует связать функцию “одаривания”, но и со всеми взаимодействующими триграммами. Однако его генетическая связь с дарственной системой древних китайцев весьма показательна и косвенно подтверждает правильность выбора модели субъект-объектных взаимодействий для интерпретации семантики триграмм. В.М. Крюков выстраивает обобщенную схему ритуальных вертикальных коммуникаций (рис. 2.1.3), согласно которой “единство верхов и низов обеспечивается посредством двух типов связи — “подношением” (действия Б и Г) и “пожалованием” (А и В)” (Крюков 1988: 59). В рамках “круговорота земных даров” эта схема может дополняться развернутой социальной иерархической шкалой и “горизонтальными” коммуникациями между контрагентами одного ранга, вершащими партнерско-дружеские дарообмены бинь, которые по символическому значению отличаются от меновых сделок чжу, имеющих исключительно экономическую природу (Крюков 1997: 86—87, 166, рис. 11). Рис. 2.1.3 В коммуникативной схеме, построенной на триграммах, взаимосвязь верхов и низов оказывается более сложной (рис. 2.1.4), поскольку помимо актов “пожалования” (А, В) и “подношения” (Б, Г) в ней учитываются еще несколько факторов, не являющихся непосредственно прямым ритуальным действием, но подразумевающихся в качестве необходимых для него оснований. Только частично и косвенно о них можно узнать из дарственной раннечжоуской эпиграфики по причине ее определенного функционального предназначения. Например, в ней говорится о просветлении-мин, которого достиг какой-нибудь предок одариваемого (сосуды “Да Кэ дин”, № 288 и “Ши Ван дин”, № 252; там же, с. 120) или также ждут от него самого (сосуд “Ши Сюнь гуй”, № 271; там же, с. 145) и т.д., а это понятие, наполненное, разумеется, несколько иным смыслом, связывается в “Шо гуа чжуани” (4), как говорилось выше, с триграммой Ли (101). Рис. 2.1.4 Данная схема имеет несколько структурно-смысловых преломлений, о которых пойдет речь в следующих главах. Она строится по принципу связи “младших” триграмм по двум схожим чертам и одной различной. Триграммы Гэнь (100) и Чжэнь (001) фиксируют полюса вертикальной коммуникативной оси, т.к. соответственно верхняя и нижняя позиции в них — янские. Ли (101) и Кань (010) имеют срединное положение на вертикали вследствие их центрированной внутренней структуры. Сюнь (110) и Дуй (011) имеют такие внутренние смещения, из-за которых и вся схема оказывается смещенной. Обозначаемые ими разнонаправленные коммуникативные акты (? ) представляют собой частный случай циркуляций по замкнутому кольцу “младших” триграмм. “Старшие” триграммы в данном случае выносятся из коммуникативной динамики, обозначая некие атрибуты самих взаимодействующих факторов. — 121 —
|