|
Домой я возвращался, держа перед собой обрубок корня. Только дома с помощью массажа, намыливания рук и отмачивания их в воде, корень удалось вынуть. Сама операция по спасению заняла около получаса, а провисеть полчаса на вытянутых руках в нормальном состоянии оказалось бы непосильной для меня задачей. Только сейчас я понял, что то, что я сделал тогда, действительно было сверхусилием. Учитель из кучки заготовленных впрок дров вынул обломок толстой ветки и протянул его мне. —Сожми его в руках, — сказал он.—Возьмись за него так, как ты держался за корень. Я сделал то, что он просил. —А теперь снова вспомни, как ты висел над пропастью, особенно то ощущение в руках, которое не позволяло тебе разжать их. Выполнить это было нетрудно. Рассказывая эту историю Ли, я снова пережил события далёкого детства так ярко, что мою тело ещё было наполнено расслабленным ощущением тревожного покоя после пережитой смертельной опасности, когда страх уже прошёл, но его послевкусие осталось, примешиваясь к опустошающей усталости, пришедшей на смену мучительному физическому напряжению. Я вновь ощутил ужас от открывшейся внизу пропасти, над которой я покачивался, уцепившись за корень. Всё моё внима- ние сосредоточилось на руках. Они сжимались всё крепче и крепче. Кисти рук начинали неметь, затвердевая, как камень, и постепенно теряя чувствительность. Наконец я вообще перестал их чувствовать. Теперь меня мучила боль в плечах, растягивающихся и выворачивающихся под моим весом. Голос отца, что-то мне говоривший, отвлёк меня и от этой боли, и вскоре я забыл о ней, уже ничего не ощущая, а лишь наблюдая, как корень медленно вылезает из земли, и как с шумом лопаются соединяющие его с обрывом отростки. Вдруг корень рванулся из моих рук, и я, следуя за его движением, описал дугу и с размаху шлепнулся на землю. Ли, вцепившись в конец ветки, которую я сжимал в руках, размашисто водил ею из стороны в сторону, а я мотался вместе с ней, как консервная банка, привязанная к собачьему хвосту. Я изо всех сил пытался разжать руки, но не мог. Я не чувствовал их! Глядя на мои отчаянные усилия, Ли расхохотался и отпустил ветку. По инерции я проехался на животе ещё немного, а потом сел, удивляясь самому себе и снова попытался разжать пальцы. Мне это не удалось. — Ты всё делаешь неправильно, — продолжая веселиться на мой счёт, заявил Учитель. — Чтобы разжать руки, ты должен вспомнить то ощущение, которое появилось в них, когда тебе в детстве удалось это сделать. Сверхусилия создаются на основе мыслеобразов, порождённых волевыми эманациями, поэтому управлять ими можно именно с помощью мыслеобразов. Как ты можешь разжать руки, если ты не чувствуешь их? Чтобы удержаться над пропастью, ты подсознательно создал образ каменных, неподвижных и не чувствующих ни боли, ни усталости. пальцев. Этот мыслеобраз, подкреплённый волевыми эманациями, порождёнными страхом смерти, реализовался, и твои руки превратились в бесчувственный камень. Чтобы разжать руки, ты должен с помощью другого мыслеобраза вернуть им чувствительность. Вспомни, как к ним возвращалась жизнь. — 127 —
|