Обучение у воды, путь Шоу-Дао. Книга 2

На моё счастье, в этот момент во дворе появились мать и сестра. Лена успела закрыть меня своим телом, и удары мяс­ника пришлись на неё. Тут подоспели мать и грузчики, мясни­ка оттащили, но у Лены ещё долгое время оставались синяки. Хотя реакция мясника меня здорово напугала, в глубине души я почему-то гордился собой.

—Ты был рождён с душой воина.—сказал Ли. —Твоя уда­ча в том, что тебе удалось не только сохранить, но и укрепить свою душу. Детская интуиция с годами притупилась, но зато она нашла опору в сознательном использовании твоих возмож­ностей. Вспоминая детское спонтанное интуитивное проявле­ние волевых эманаций с сопровождающими их мыслеобразами, ты приблизишься к осознанию своей внутренней силы и научишься взаимодействовать с ней. В нужные моменты ты сумеешь отказаться от управления сознания и полагаться только на интуитивное начало.

К теме волевых эманаций Учитель возвращался ещё много раз, используя для их пробуждения самые разные упражне­ния, в том числе с использованием криков, боли. внутренних переживаний и всевозможных эмоциональных привязок.

Одним из излюбленных способов создания эманаций для Учителя оказалось чтение стихов. Однажды он заставил меня прочитать несколько моих любимых стихотворений, давая им яркую эмоциональную окраску, так, чтобы каждое слово и каж­дая фраза отражали характерную именно для них смысловую нагрузку.

— Ты должен читать так, чтобы человек, не знающий рус­ского языка, почувствовал, о чём идёт речь, — объяснил Учи­тель. — Настоящий актёр не только умеет читать красиво и с выражением, но ему удаётся создать соответствующие мыслеобразы произносимого текста. Великие актёры способны пере­дать эти мыслеобразы залу. так, что каждый зритель помимо своей воли начинает ощущать то же самое, что и актёр, захва­ченный порождёнными им мыслеобразами.

Одним из моих любимых стихотворений для создания во­левых эманаций было стихотворение “Ермак” неизвестного мне автора. Оно представляло весьма торжественную версию по­хорон Ермака в сочетании с историей терзаний его так и не нашедшей успокоения души. В своих мыслеобразах я старался передать мрачную атмосферу утёса, где находилась могила ге­роя. и яростную тоску его загробного голоса.

Другим стихотворением, чтение которого пробуждало у меня ещё более мощные волевые эманации, было стихотворение Гумилёва “Камень', мистический настрой которого увлекал меня романтикой ужаса и бессилия человеческого существа перед лицом неведомых, безжалостных и губительных сверхъесте­ственных сил.