|
– А разве гордость – это плохо? – Отчего? Если у тебя в голове что-нибудь есть стоящее, гордись себе. Алеша даже остановился. Семен Максимович улыбнулся: – Чего испугался? Можно гордиться, если у тебя пятерка в кармане, только посчитай раньше, а может, там не хватает полтинника. Семен Максимович вдруг просиял настоящей открытой улыбкой: – Эх, молодец ты еще какой! А кто ищет, тот дурак, значит. Простой дурак, пустяковый. Алеша радостно ухватил батька за плечи, затормошил: – До чего ты хитрый, отец! А вот мне рассказывали: за исповедь отцу Иосифу ты рубль платил. Это из гордости, говорят. – Какая там гордость? Это не из гордости… Это так… насмешка просто. – Хорошая насмешка: взял да отдал целый рубль лохматому! – Этот лохматый думает: вот я священник, народ поучаю, живу богато, а вы там, темный народ, глупый. А тут и я его поучил: никого ты не поучаешь, просто мошенник, а кроме того, я тебе еще и милостыню подам, протягиваешь руку – на, я человек трудящийся. Он это хорошо понимает, поп. Это просто в насмешку. Гордости тут нет никакой. Если ты с народом идешь, тогда можно гордиться, и честь тогда у человека. А это просто насмешка! Они уже выходили из парка. Впереди протянулась улица. Семен Максимович сказал: – Туда нам нечего идти. Домой пойдем. – Как домой? А ты в город собрался? – Никуда я не собирался. Покупать там нечего, да и денег нет. – А зачем же ты меня позвал? – А я же сказал тебе… погулять. Поговорить нужно было. – Ты что-нибудь хочешь сказать? – Какой ты все-таки бестолковый, Алешка! Мы с тобой уже сколько наговорили! – А ты… ты хотел… что-нибудь? – Я тебе все сказал, все, что нужно, о чем ты спрашивал. Семен Максимович снова рассмеялся, прищурился: – А еще большевик! Смотри, растерялся как! Ну, идем домой. 31До дому оставалось еще несколько хат, когда Семен Максимович остановился: – Зайдем сюда. Алеша не сразу поверил своим глазам. Они стояли перед хатой, в которой жила Нина. Семен Максимович нет глядел на Алешу, а с самым обыкновенным, деловым видом толкнул калитку. Дощатая, серая, некрашеная дверь над тремя ступеньками крылечка стремительно открылась. Нина быстро выбежала из хаты, простучала каблучками по ступенькам, радостная взяла руку Семена Максимовича: – Семен Максимович! Неужели вы ко мне? Как вы хорошо придумали! Она даже мгновенного взгляда не бросила на Алешу все хлопотала вокруг Семена Максимовича, потом за руку потащила его к крыльцу. Семен Максимович ничем ей не отвечал, был сдержан, серьезен, она втащила старика на крылечко и только тогда крикнула Алеше: — 425 —
|