|
– Придется подождать, пока офицеры понадобятся России. Волошенко решил ждать в штатском костюме, наверное, так решили и другие, в городе исчезли золотые погоны. В первой роте побывал сам Богомол, при нем были произведены выборы командира роты и выбран был старший унтер-офицер Насада. Тогда же были выбраны и представители от роты в Совет, но от этого ничего не изменилось, так как Совет давно не собирался и ни у кого охоты не было его собирать. Что-то в городе происходило еще. Ходили слухи, что уездный комиссар Сенюткин потребовал присылки казаков, на железной дороге собирались закрытые митинги служащих. В реальном училище старшие классы строились во дворах и маршировали. Сначала этому событию не придали особенного значения, но однажды утром в руках у реалистов увидели винтовки. На Кострому это известие добежало в тот же день. Алеша вошел в заводской комитет по дороге домой, и Муха встретил его змеиным, насмешливым взглядом: – Вот тебе винтовок не хватает. И в Совете плакали: нет винтовок. А для реалистов, видишь, нашлось. – Для каких реалистов? – Для таких. – Нашлось? – Да, где-то нашлось. Уже с винтовками работают. Из-за спины Алеши Степан зашипел: – Ах ты, подлюки! Кто им дал? – Наверняка, скажу: комиссар дал, Сенюткин этот паршивый. – Отнять! – крикнул Степан. Алеша утвердительно дернул головой. Он даже побледнел от возмущения. Сколько он исходил лестниц, сколько прошел дверей, перед сколькими столами настоялся, везде перед ним разводили руками и строили печальные рожи, везде уверяли его, что все меры приняты, всем написано, со всеми ругались, испортили отношения. Никаких винтовок, потому что, как известно, и в армии винтовок не хватает. – Это что же… мошенники, значит? – Того мало, что мошенники, – сказал Муха. – Для чего, думаешь, им винтовки дали? Степан в этом вопросе не видел ничего сложного: – Да играться, для чего! Для чего мальчишкам ружья? Да что же это делается, товарищ Муха! Да сейчас же пойдем и заберем. Муха замотал головой: – Играться? Тут, друзья, игра серьезная затевается. Алеша загорелся удивлением, весело приглядывался к Мухе, даже на стул сел: – А по-вашему – что? Сражаться будут? – Будут. – Эти? Карандаши? – Ну, знаешь, карандаши с винтовками? Да еще с патронами! Упоминание о патронах сразу сразило Алешу. Патронная нужда у него была отчаянная и оскорбительная. Алеша всегда испытывал неизмеримый, леденящий стыд, когда вспоминал, что у него всего два патрона на человека. Первая рота прибыла тоже с одной обоймой, обещали дослать из губернии, но теперь и первая рота попала в немилость. Слова Мухи о патронах сняли с очереди вопрос о том, будут сражаться «карандаши» или не будут. Весь вопрос имел только одно значение: в городе появилось место, где есть патроны. Это было волнующее открытие, что Алеша и Степан одновременно обернулись друг к другу и в одно время сказали: — 421 —
|