|
чувствовалось в ней; но ни один образ не вьвдавался ясно... И вдруг мне почудилось, как будто трепет пробежал кругом, как будто отхлынули и расступились какие-то Томадные волны.. "Caesar, Caesar venit"^ - зашумели голоса, подобно листьям леса, на который внезапно налетела буря... прокатился глухой удар - и голова бледная, строгая, ^ лавровом венке, с опущенными веками, голова императора стала медленно выдвигаться из-за развалины... ' Божественный Кай Юлий Цезарь!.. (лат.) Цезарь, Цезарь идет (лат.). 461 На языке человеческом нету слов для выражения ужаса который сжал мое сердце. Мне казалось, что раскрой эта голова свои глаза, разверзи свои губы - и я тотчас же умру. - Эллис! - простонал я,-я не хочу, я не могу, не надо мне Рима, грубого, грозного Рима... Прочь, прочь отсюда! - Малодушный! - шепнула она - и мы умчались, Я успел еще услыхать за собою железный, громовый на этот раз, крик легионов... потом все потемнело. XIV - Оглянись, - сказала мне Эллис, - и успокойся. Я послушался - и, помню, первое мое впечатление было до того сладостно, что я мог только вздохнуть. Какой-то дымчато-голубой, серебристо-мягкий - не то свет, не то туман - обливал меня со всех сторон. Сперва я не различал ничего: меня слепил этот лазоревый блеск - но вот понемногу начали выступать очертания прекрасных гор, лесов; озеро раскинулось подо мною с дрожавшими в глубине звездами, с ласковым ропотом прибоя. Запах померанцев обдал меня волной - и вместе с ним и тоже как будто волною принеслись сильные, чийгые звуки молодого женского голоса. Этот запах, эти звуки так и потянули меня вниз - и я начал спускаться... спускаться к роскошному мраморному дворцу, приветно белевшему среди кипарисной рощи. Звуки лились из его настежь раскрытых окон; волны озера, усеянного пылью цветов, плескались в его стены - и прямо напротив, весь одетый темной зеленью померанцев и лавров, весь облитый лучезарным паром, весь усеянный статуями, стройными колоннами, — 407 —
|