Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

Публикация результатов исследования Гокленов привела троих членов CSICOP — Пола Курца, Джорджа Эйбелла и Марвина Зелена — в ярость. Они вступили в полемику, сначала об­рушившись с критикой, а затем проведя собственное исследо­вание. После обмена серией резких высказываний они, вместо того чтобы признать, что их результаты, по сути, подтвердили выводы Гокленов, прибегли к умышленной подтасовке своих данных. Обман раскрыл в 1981 г. соучредитель и член руководя­щего Исполнительного совета CSICOP Деннис Ролинз в своей статье, озаглавленной «Звездный ребенок» («Starbaby»). Когда Ролинз понял, что его организация стремилась не рассказать правду, а охранить от посягательств свою идеологию, он посчи­тал, что лучше остаться честным человеком, чем заниматься огульной охотой на паранормальных ведьм.

В 1984 году меня пригласили выступить с докладом о моих исследованиях психологического значения родовой травмы и базовых перинатальных матрицах (БПМ) на Всемирном аст­рологическом конгрессе в Люцерне, где в числе докладчиков фигурировал и Мишель Гоклен. В программе значилось также выступление еще одного новообращенного — астролога Ганса Айзенка, убежденного критика фрейдовского психоанализа, продемонстрировавшего в своей работе, что степень излечения как получающих лечение, так и не получающих его пациентов, страдающих эмоциональными расстройствами, примерно оди­накова. Известность ему принесло изречение «Никто пока не доказал, что психоанализ более эффективен, чем разговор с доброжелательным соседом». В своем докладе на астрологичес­ком конгрессе он по-прежнему скептично высказывался в от­ношении психоанализа, однако признавал тот факт, что его собственные исследования убедили его в важности астрологии.

ПУТЕШЕСТВИЕ НА ВОСТОК
Появление ЛСД в Советском Союзе

С1960 по 1967 год я работал на факультете изучения межлич­ностных отношений пражского Института психиатричес­ких исследований. За все эти годы моей главной обязанностью было исследование терапевтического и эвристического потенциа­ла психоделиков. В это время единственной страной, помимо Швейцарии, которая официально производила фармакологичес­ки чистый ЛСД, была Чехословакия. Будучи главным участни­ком психоделической исследовательской программы, я имел неограниченный доступ к этому веществу.

В 1964 году меня и моего коллегу, Зденека Дитриха, по об­мену пригласили на шесть недель в Советский Союз для изуче­ния проводимых в здесь исследований неврозов и психотерапии. В это время деятельность советских психиатров направлялась коммунистической идеологией, и единственно возможной тео­рией неврозов была теория, основанная на результатах, полу­ченных в ходе экспериментов И.П.Павлова над собаками. Ле­чение ограничивалось приемом лекарств, содержащих бром и кофеин, терапией сном, гипнозом и приемом транквилизато­ров. В СССР практически не существовало глубинной психоте­рапии, аналогичной исследуемой нами и интересующей нас.