Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

Эта тема явно имела сильный эмоциональный заряд, и Отто очень старался понять, что же это значит. В то время я все еще испытывал сильное влияние моей фрейдистской подготовки и сделал все возможное для идентификации этих странных моти­вов поведения, используя метод свободных ассоциаций. Мы по­тратили на это огромное количество времени, но без особого ус­пеха: все происходящее, похоже, не имело ни малейшего отно­шения к детству Отто или его нынешней жизни. В конце кон­цов процесс сместился в иные области, и я перестал обдумывать эту ситуацию. То событие оставалось для меня тайной и через много лет, когда я переехал в США.

Вскоре после моего прибытия в Балтимор меня пригласили прочитать лекцию на конференции Общества искусства, рели­гии и науки в нью-йоркском Сити, озаглавленную «Гротеск в изобразительном искусстве». Я исследовал проблему рисунков в стиле гротеск на основе собственных наблюдений на сессиях с применением психоделиков и включил в материалы лекции слайд-шоу с рисунками моих клиентов. Среди присутствующих был Джозеф Кемпбелл, которого многие считали величайшим знатоком мифологии XX века, а возможно и всех времен и на­родов. Он был очарован описаниями впечатлений клиентов, пе­реживших свое рождение, и теми рисунками, которые они на­рисовали. По просьбе Джозефа я отправил ему рукопись, сум­мирующую результаты моих исследований в Праге. Это был уве­систый том, озаглавленный «Агония и экстаз в психиатрическом лечении», который так никогда и не опубликовали, и который позднее стал источником для пяти книг, обсуждавших разные аспекты моей работы.

После нескольких встреч мы стали друзьями, и Джозеф сыг­рал очень важную роль в моей личной и профессиональной жиз­ни. Кристина подружилась с ним независимо от меня, в те вре­мена, когда была его студенткой в колледже Сары Лоренс в Бронксвилле, Нью-Йорк. Джозеф обладал выдающимся интел­лектом, а его знания мифологии были поистине энциклопеди­ческими. Ему понравился материал, полученный на психодели­ческих сессиях, особенно моя концепция базовых перинаталь­ных матриц (БПМ), которые помогли ему понять повсемест­ность и универсальную природу мотивов смерти и возрождения в мифологии различных культур. После моего переезда в Кали­форнию я регулярно встречался с Джозефом, поскольку он был частым гостем Эсалена, принимая участие в тех месячных се­минарах, которые организовывали мы с Кристиной, и проводя свои собственные семинары.