|
Хайдеггер (1936) в своих замечаниях о пантеизме и мистицизме природы у Шеллинга придает новую форму этому традиционному спору об анимизме и антропоморфизме. Он спрашивает, как еще мы могли бы устанавливать, что является человеческим, а что нет, если сама наша символическая способность с необходимостью основывается на физической метафоре и, значит, на восприятии в мире: Возражение «антропоморфизма» сразу же вызывает самые острые контр-возражения... За ним стоит убеждение — которое оно дальше не объясняет — что каждому в общих чертах известно, что собой представляет человек... Разве очеловечивание всего познаваемого и постижимого следует из самого факта, что человек, в этом смысле, остается «критерием»?.. Разве не следует, напротив, прежде всего задаваться вопросом — а кто есть человек?.. Разве человек существует не таким образом, что чем более изначально он является самим собой, он является именно не только и не в первую очередь самим собой?.. Если человек, как существо, которое является не только самим собой, становится критерием, тогда что же означает очеловечивание? Разве оно не означает точную противоположность того, чем считает его это возражение? (Heidegger, 1936, pp. 163-164). Здесь Хайдеггер предлагает свой собственный вариант когнитивной эпистемологии, идущей от Вико к Юнгу, Арнхейму и Ла-коффу и Джонсону. Мы можем познавать себя только соединясь и вступая в диалог с тем, что не является нами. Как может подобное Хайдеггер, буддизм махаяны 371 существо действительно знать, где кончается оно само и начинается «инаковость», будь то в отношении языка математики к физической вселенной (Bronowski, 1971) или в отношении открытости-сострадания к Бытию? Для Хайдеггера, диалогическая природа всего нашего опыта с необходимостью распространяется на структуры какой бы то ни было физической реальности, которую мы можем познавать. Это означает, что мы, как вид, будем бесконечно находить себя в ина-ковости, и инаковость в себе. В «Основных проблемах феноменологии» (1982) он утверждает: «Dasein находит себя в первую очередь в вещах. Dasein не нуждается в особом виде наблюдения, и ему не нужно заниматься своего рода шпионажем за эго, чтобы иметь самость; напротив, подобно тому как Dasein непосредственно и страстно дает себя миру, так и его собственная самость отражается к нему от вещей. Это только ссылка на элементарный феноменологический факт существования» (Heidegger, 1982, р. 159). Он продолжает эту мысль в «Вопросе о технологии»: «Кажется, будто человек везде и всегда встречается только с самим собой... Однако на самом деле сегодня человек больше абсолютно нигде не встречается с самим собой, то есть, со своим бытием... Он не видит себя как того, к кому обращаются, и потому также никак не способен слышать, в каком отношении он существует... в сфере... обращения, и, таким образом, никогда не может встречаться только с самим собой (Heidegger, 1962, р. 27). — 260 —
|