Психотехнологии измененных состояний сознания

Любой значимый шаг в развитии личности предполагает понима­ние своей ограниченности и выхода за свои пределы. Это не война всех против всех или бунт, предполагающий конфронтацию с соци­альными законами сосуществования и этическими нормами. Это из­менение места восприятия себя в жизни, взгляда на себя из-за преде­лов себя и честное признание своей ограниченности, иллюзий.В конце концов, закон развития состоит в том, что появляются ка­кие-то предвестники изменений. Сначала незаметно, но затем все ин­тенсивнее жизнь начинает указывать тебе, что то лоно, которое ты обжил, уже устарело, или тесно, или от него пахнет затхлостью. Слы­шишь ты или не слышишь, зов к изменениям начинает заполнять про­странство твоей жизни. И этот зов мы называем кризисом.

Зов

Зов кризиса многолик. Это может быть ломка устоявшихся представ­лений о своем теле и других частей «Я»-материального: болезнь, угроза смерти, потеря дома или денег. Это может быть шокирующее столкно­вение с болезнью, старостью или смертью, как было с Буддой. Иногда не само лишение значимой части своего материального существования, а только его угроза становится причиной кризиса, его зовом.

Часто зов может реализоваться через ломку привычных соци­альных отношений и отождествлений с ролями и статусами: потеря работы, измена жены, невозможность заработать деньги, лишение перспектив профессионального роста, развод, потеря детей, друзей, близких родственников... Зов тем сильнее, чем более значимых частей социального «тела» касается его сметающая сила.

Еще интенсивнее зов кризиса проявляется в духовных измерени­ях личности. Это может быть экзистенциальный кризис, ломающий все привычные представления и убеждения. Иногда зов может прий­ти и как толчок изнутри: впечатляющее сновидение или видение, слу­чайно кем-то оброненная фраза, отрывок из книги либо глубокий и искренний отклик на учение или учителя.

Зов может воплотиться в зловещие фигуры экзистенциальной тос­ки, чувства одиночества и отчужденности, абсурда человеческого су­ществования, мучительного вопроса о смысле жизни. Духовный кри­зис может принять форму щемящей, как бы беспричинной божествен­ной неудовлетворенности, лишающей смысла привычные интересы, малые и большие удовольствия жизни — от секса, славы, власти, теле­сного наслаждения.

Мы можем предположить, что по интенсивности зов — это прояв­ление гурманской зоны, которая менее обжита человеком, но более наполнена жизненностью и странной привлекательностью. Само на­звание уже говорит о чарующей притягательности того, что редко встречается.