Жизни Алкиона

Отряд направился сначала к Maнoa, чтобы выразить их уважение Юпитеру, а затем, повернув на запад, несколько лет перемещался в этом направлении. В течение долгого времени их маршрут проходил через их собственную землю, где их знали и встречали, как высоких представителей; наконец, они пересекли границу с Персией, к правителю которой они имели запрос от Maну, чтобы выяснить возможность пропуска армии через территорию страны, и с предложением маршрута, которым Он мог бы следовать, чтобы вызвать наименьшие помехи для местного населения. Они были уполномочены также принять меры для снабжения продовольствием армии в различных пунктах её марша; и после успешного выполнения всех этих дел были отосланы назад с новостями для Maну курьеры, которых они взяли с собой специально для этой цели. Правитель Персии принял их любезно и выразил свою готовность сделать для плана Maну всё, что в его власти. Он хотел, чтобы они остались на несколько месяцев в его столице, обещая для них все виды развлечений; но Алкион, благодаря за его доброту, сказал, что дело требует поспешности, и что он для исполнения своих обязанностей должен отбыть так быстро, как сможет. Тогда король отправил с ними дополнительный и намного больший почётный караул, чтобы сопровождать их к юго-восточной границе, а также при проезде через пустыню, которая, как говорили, кишела грабителями.

Когда персидские солдаты оставили их, они уже были около несколько неточно указанных границ Аравии и вскоре столкнулись с группой воинственно настроенных всадников, принадлежащих к одному из арабских племён Северного союза. Они провели переговоры с этими людьми и предложили им награду, если они приведут их в присутствие их вождя Урсы, что они дальше и сделали; наши послы тогда предложили ему различные подарки от имени Maну и попытались объяснить ему желание и намерение своего Великого Лидера. Урсa никак не реагировал; он не видел, что можно было бы получить от предложенного вторжения иностранцев; он отметил, что и он, и его люди были достаточно удовлетворены делами, как они уже шли, и намекнул, что схема кажется ему скорее попыткой аннексии под другим названием. В конечном счёте удалось добиться от него обещания, что он не будет выступать против прохода Maну через определённую часть его территории; но что на дальнейшее он не может согласиться, пока не увидит, как дело покажет себя.

Два кузена переходили должным образом от одного руководителя к другому, и в целом они были всюду гостеприимно встречены; но ни один из тех, с кем они говорили, не был готов полностью согласиться с идеей введения иностранного элемента и объединения племён в империю или конфедерацию. Но некоторые из местной знати приезжали к ним конфиденциально, чтобы сообщить, что они лично будут приветствовать любую схему, которая принесла бы в страну стабильность и превратила бы их в великую нацию, такую, как Персия или Египет.

Алкион периодически посылал для Maну сообщения караванами, идущими через пустыню в Персию, и затем курьерами от персидской столицы до Maнoa: таким образом, Maну прекрасно понял, что поглощение полуцивилизованных остатков его народом не было желательным. Но Он, однако, завершил свои приготовления настолько быстро, насколько было возможно, и приблизительно через восемнадцать месяцев Его армия начала своё долгое путешествие. Марс, Корона и Teo успешно провели её через их собственную страну в Персию, и Maну настиг их, когда они вошли в большую пустыню. Перед этим Он тщательно приобщил Аврору к Его работе, торжественно попрощался с отцом и матерью и теперь был готов посвятить остальную часть Его жизни "арианизации" Аравии.

Электра и Фидес путешествовали с армией, будучи на попечении Геракл; и каким бы медленным ни было продвижение, они очень радовались, что каждый день приближал их к мужьям, которых они так нежно любили. Замечательная группа детей, которых они везли с собой – пять мальчиков, все физически развиты и красивы, но среди них тот, кто теперь для всех стоит столь высоко в иерархии, – Бодхисаттва непосредственно, Учитель ангелов и людей. Всегда играли с ними и разделяли всю любовь, расточаемую на них, и три ребёнка Марса и Геракл – не все мальчики на сей раз, но две маленьких девочки в генеральской семье; они были очень счастливой группой детей-звёзд, наслаждающихся постоянным изменением обстановки и походной жизнью, делавшей их сильными и здоровыми.

Тем временем Алкион и Mицар, проведя месяцы в кругу каждого из многих руководителей кланов и прилагая все усилия, чтобы сделаться друзьями с этими недоверчивыми магнатами, возвратились к первому племени, с которым они столкнулись вначале, и с нетерпением ожидали прибытия Maну. Когда, наконец, Он появился, его армию не узнали; какой-то глупый местный чиновник перепутал Его людей с персами, придя к заключению, что якобы Персия безо всякой причины вторглась в Аравию, и послал отряд конницы, чтобы напасть на них. Ману легко отразил нападение, захватив нескольких офицеров; а затем отослал их, чтобы они объяснили их руководителю, кто был Он, и с требованием начать переговоры. Урсa был зол на перемену в его людях и очень встревожен тем, что он услышал о размере и великолепии появившейся армии; сначала он отказывался от встречи, боясь ловушки, но Алкион приложил все усилия, чтобы заверить его в безопасности, и в конечном счете убедил его поехать с ним, чтобы встретить армию. Потребовалось немало труда, чтобы убедить, что ему не будет причинено никакого вреда; он был, очевидно, смущён присутствием столь огромной силы в пределах своих границ. Алкион, который находился достаточно долго в стране, знал, что эти мелкие вожди постоянно враждовали друг с другом, поэтому он сказал ему, что если он предложит гостеприимство этим чужеземным войскам, он будет в полной безопасности от нападения; этот довод, очевидно, перевесил и, наконец, Урса решил сделать лучшее из возможного и поехал через горы с Maну, чтобы показать Ему большую пустынную долину, которую он решил предоставить в Его распоряжение.

Maну сразу принял это и привёл Его людей сюда, и очень скоро они сумели сделать в этой долине большие изменения. Они знали всё о реорганизации долин, Корона и Алкион были здесь полностью в своей роли; у них имелись в распоряжении все виды ресурсов, о которых арабы никогда даже не мечтали, и они в течение года преобразили ту пустыню в плодородный сад. Как только они обеспечили себя зерновыми, которые были абсолютной необходимостью для их сообщества, они начали создавать в долине имитацию их горячо любимого дома, который был оставлен позади. Деревья, конечно, росли медленно, и климат весьма отличался; но даже сейчас было видно, что это бесплодное место скоро станет раем.

Когда Урса увидел замечательные успехи, которые были достигнуты, у него, как говорится, разгорелись глаза на преобразованную долину; фактически, она стала чем-то вроде виноградника. Его самый старший сын Поллукс, праздное и развратное существо, всегда убеждал его захватить всё, истребив чужаков, но вскоре он понял, что даже с преимуществом предательского нападения, это было бы задачей выше его сил. Он долго был в постоянной ссоре с Ласеем, руководителем соседнего племени; и его второй сын Трипос советовал ему убедить Maну напасть на этого наследственного врага, аргументируя тем, что кто бы ни был победителем, результат был бы благоприятен для них. Если Maну победит Лаceя, вражда закончится в их пользу; если Ласей победит Maну, было бы легко добить измотанные боем остатки его сил. Но очень некстати для интриганов Maну свёл на нет их лукавое предложение; Он сказал, что, если бы Урсa подвергся нападению, Он боролся бы за него, но Он не видит причины столкнуться с другим племенем, которое можно мирно переубедить путём переговоров.

Тогда Tрипос предложил другую идею — его отец должен тайно отправить посольство к его старому врагу Ласею, чтобы побудить его обещанием богатой добычи присоединиться к ним в истреблении ненавистных иностранцев. Ласей согласился на это, соображая, что, когда победа будет одержана, у него, вероятно, будет возможность обращения оружия против Урсы и уничтожения его войск или что, возможно, он был бы в состоянии во время конфликта обмануть его и перебежать на сторону Maну. Эти схемы вели к несчастью, однако, поскольку для Maну их заговор не был тайной, он был полностью подготовлен; когда они напали, Он разгромил их объединённую армию и, поскольку они оба были убиты в сражении, объявил себя правителем обеих стран. Поллукс был тоже убит, но Tрипос был взят в плен так же, как и Капри, сын Ласея; таким образом, Maну послал за этими двумя молодыми людьми и серьёзно сказал им, что дни междоусобной войны и анархии закончились, но если бы они захотели принять Его предложение стать администраторами их соответствующих стран, Он дал бы им возможность проверить себя в этой должности. Униженные и испуганные, они были удивлены милосердием победителя и приняли его невероятно великодушное предложение, с трудом скрывая свой страх. Они изучили кое-что из Его методов и в течение долгого времени успешно справлялись; но никак не смогли полностью преодолеть их врождённую тенденцию к закулисным махинациям, и когда был, наконец, обнаружен их странный заговор убить Maну и возвратить страну для себя, Он решил, что это было бы бесполезным, чтобы экспериментировать с ними далее, таким образом, Он выслал их из Его доминионов, и они нашли убежище у Аластора, фанатичного главаря режима на юге Аравии. Тем временем Maну объединил Его королевство и постепенно учил людей истине, что честность – лучшая политика, и что строго справедливое правительство является, в конечном счёте, самым выгодным для всех.

Формирование сильного и справедливого государства, естественно, привлекло большое внимание в Аравии. Различные соседние вожди пробовали совершать набеги на территорию Ману, но быстрота и эффективность, с которыми налетчики были сокрушаемы, давали свои уроки, постепенно проникая даже в те тупые головы, которым иногда желательно заниматься только своим делом. Действительно, эти неверно направленные попытки обычно заканчивались аннексией нападающего племени; и то племя, турбулентность которого была подавлена, усвоившего при этом некоторые элементарные принципы общественного порядка, неизменно обнаруживало, что аннексия была чрезвычайно выгодна, и немедленно начинало удивительно процветать. Другие племена наблюдали этот рост снаружи завистливым глазом, и некоторые из их правителей были достаточно мудры, чтобы добровольно представить себя Maну, тогда Он всегда предлагал сюзеренитет и включал племя в Его империю, но с сохранением предыдущего руководителя как вице-короля с определёнными полномочиями, назначая при этом квалифицированного члена Его собственного штата как своего рода политического агента, чтобы объяснять, что должно быть сделано и как сделать это. Таким образом, постепенно всё внутреннее плато Аравии попало в Его руки и северная часть земель побережья так же; но фанатичная пропаганда Аластора объединила южных арабов в сопротивлении новому и более благородному влиянию; таким образом, они в течение нескольких столетий оставались в их старых нецивилизованных условиях беззаконного правления.

Работой арианизации управляли постепенно и с большой тщательностью. Те из наших персонажей, кто был в армии Ману, фактически все были молодые женатые мужчины, и даже когда в будущем их дети взрослели, они в свою очередь почти неизменно женились внутри их собственной расы. Только внукам (внучкам) оригинальных иммигрантов было позволено вступать в брак с поколением арабок (арабов) после обустройства страны; но только семь из наших персонажей были найдены среди этих молодых холостяков – Бутес, Вале, Aбель, Aпис, Пoмo, Люксa и Зефир.

Радость Алкиона и Mицарa в воссоединении с их жёнами и детьми после двух лет разлуки не поддаётся описанию. С течением времени ещё четыре сына и три дочери прибыли в семью Алкиона, первый из них – в настоящее время существующий Учитель – Меркурий. Семья Mицара достигла той же самой численности. Maну дал всем Его братьям и кузенам провинции, чтобы править совместно с Ним, и та же самая судьба ожидала Аякса, который женился на Его сестре Веге. Это держало их всех очень занятыми, и вынудило жить обособленно, о чём они, будучи так долго близко связанными, очень сожалели; но они, однако, умудрялись встречаться достаточно часто, а их дети подолгу бывали друг у друга.

Алкион участвовал в нескольких небольших войнах и не раз отличился в сражениях; но поскольку время уходило на войну, стал реже заниматься реконструкцией и администрированием, хотя эта работа требовала всего его времени и внимания. Таким образом, годы проходили в текущих делах, но всё же в некотором смысле беспрецедентно, принося с собой постоянную череду событий, которые были различными и достаточно интересными тем, кто принимал участие в них, однако не предлагая ничего выдающегося, что могло бы отличаться от всего остального.

Одним обстоятельством, которое выделилось из всего другого в его памяти, было посещение Maхaгуру, который находился какое-то время в Аравии во время Его пути в восточном направлении после пребывания в Египте как Tотa, или Гермеса. Он провёл несколько лет в той большой империи (тогда Атлантской, и в зените её славы), проповедуя её священникам и всем людям тайну Скрытого Света и Скрытой Работы и объясняя, как эти большие и великолепные истины были отображены в символической форме в их древней религии. Резюме Его учения дано в “Человеке: откуда, как и куда”, на стр. 284-287, и это было то, что Он повторял, когда переходил из провинции в провинцию аравийского королевства Ману. Из всех, кто услышал Его поразительное учение, там не было никого, кто впитал бы это более искренне, чем Алкион и его семья. Более всего это впечатлило его третьего сына Сурью, только что достигшего совершеннолетия; это так наполнило его душу, что он пришёл к отцу и матери, требуя у них (вместо того, чтобы просить) разрешения пожертвовать всю его жизнь на то, чтобы следовать за Maхaгуру везде, куда Он мог бы пойти, и служить Ему всегда. Они признали божественный зов и охотно согласились; но когда они пришли вместе к Maхaгуру, Он с улыбкой сказал им, что не нуждается в таком личном служении, но что Сурья был действительно мудр, когда пожелал посвятить свою жизнь распространению Истины, так как он получил право на такое служение ещё в давние времена, память о которых теперь временно скрыта от него завесой плоти; и таким образом, Он взял его с собой к Maну и сказал, что хотя он и молод, он мог бы быть назначен в этой стране главным священником новой религии, которую Он основал. Maну сразу же согласился, и, таким образом, в этом вновь основанном духовенстве семья Алкиона получила важное место.

Сам Алкион с согласия Ману передал управление своей провинцией в руки самого старшего сына Вираджа, очень способного и энергичного молодого человека; и тогда он, отец, перешёл в духовенство с энтузиазмом, радуясь службе при его талантливом сыне Сурье, через которого Maхaгуру мог говорить даже когда физически находился на большом расстоянии. Три других младших сына Алкиона – Меркурий, Cириус и Селена — все чувствовали такой же приток священного огня и торжественно поклялись служить ему во всех их жизнях. Самого молодого из них — Селену, которому было только шестнадцать — Maхaгуру тоже принял за его искреннее обещание, поскольку Он знал их прошлое и будущее; и Он, кто читает в сердцах людей, хорошо знал, кому Он может доверять. Так Он посвятил их всех в духовный сан в процессе большой величественной церемонии в присутствии множества людей; и люди бурно выражали свою радость. И прежде, чем Maхaгуру уехал из страны, Он прибыл однажды в дом Алкиона и, собрав отца и четырёх сыновей, которые посвятили свои жизни духовенству, дал каждому Его благословение, произнеся слова, которые ни один из них никогда не забудет. Повернувшись сначала к Сурье, а затем к остальным, Он сказал:

"Приветствую тебя, мой Брат на все времена! Приветствую всех моих братьев здесь; вы должны теперь нести в мир от моря до моря Любовь Бога и Мудрость Его. Много будет у вас больших трудностей и испытаний, но тем больше будет награда ваша; в течение многих тысячелетий вы должны будете трудиться в исполнении дела, которое немногие смогут предпринять, но когда оно будет завершено, вы будете блистать, как звёзды на небесах, для вас благословение Того, Кто многих обращает к справедливости. Есть духовная династия, трон которой никогда не пустует, чей блеск никогда не терпит неудачу; её участники составляют золотую цепь, звенья которой никогда не разорвутся, поскольку они двигают мир к Богу, из которого он появился. Вы среди этих людей, моих Братьев Совершенной Тайны, поскольку через вас должен сиять Свет. Всё больше и больше будет проявляться Скрытый Свет; всё больше и больше будет видна Скрытая Работа, которую поймут люди; и ваши руки поднимут завесу, и ваши голоса объявят радостную весть миру. Носителями свободы, света и радости будете вы, и ваши имена будут святыми в сердцах будущих поколений. Прощайте; в этом теле вы не увидите меня больше, но не забывайте, что в духе мы всегда вместе".

Так Он покинул их и отправился к далёкой Шaмбале, чтобы теперь уйти от ока людского до той поры, когда десять тысяч лет спустя Его пять священников встретятся с Ним ещё раз, чтобы получить от Него те же самые большие истины в новой форме для того, чтобы дать их другой подрасе. Но Алкион и его сыновья никогда не забывали Его, и часто они ощущали Его присутствие среди них, когда возвещали Его учение народу. Так жизнь Алкиона, начавшаяся в войнах и дипломатии, заканчивалась религиозной работой; ему было сорок шесть лет, когда Maхaгуру покинул их, и после этого он проповедовал в течение тридцати пяти лет. Его жена Электрa умерла в том же самом году, как и её муж, сохраняя даже в старости свой ореол неповторимости и изумительной красоты; а в течение нескольких месяцев скончались Мицар и Фидес. Об этой группе может быть сказано так, как о Сaуле и Иoнaфaне, что они “были прекрасны и приятны в их жизни, и смерть не разлучила их”.