|
В заключение этих предварительных пояснений о Махатмах отметим, что они в противоположность «утопистам» всех времен выносят на общее обозрение лишь ту часть знания, до которой люди доросли, т.е. действуют всегда в соответствии с реальными возможностями того или иного общества. Преждевременные сведения, как показывает опыт, всегда идут не во благо. Впрочем, люди часто отвергают даже то, что вполне доступно их пониманию. Не вняли предупреждениям монархи Франции и России, отказались от помощи и революционеры, сменившие Ленина; что было после этих отказов, теперь все знают. К сожалению, оставлены без должного внимания не только рекомендации, относящиеся к конкретным событиям жизни общества, но значительная часть последнего не слышит призывов к возвышению самих принципов жизни, многократно в различные века высказанных в религиозных и философских учениях и вновь повторенных в начале XX века. Так, своему посланнику Махатма завещает: «Учи счастью красоты, Учи счастью знания, Учи счастью любви, Учи счастью слияния с Богом...» Ибо он знает, что посланник встретит и людей, верующих в Бога, и людей, отрицающих религию, хотя и стремящихся к Знанию,, но на самом деле не имеющих ни того, ни этого, а потому не понимающих, что все это лишь различные пути к Истине. Как сами Махатмы относятся к мировым религиям, к Богу этих религий? Вот несколько отрывков из их писем, хранящихся в настоящее время в Лондонской библиотеке. «Ни философия наша, ни сами мы не верим в Бога, менее всего в того, местоимение которого требует прописной буквы. Наша философия есть преимущественно наука следствий по их причинам и причин по их следствиям, а так как она является также и наукой творений, выводимых от первоначала, то прежде, чем принять такое начало, мы должны знать его и не имеем права даже допустить его возможность. Вам было сказано, что наше знание ограничивается этою нашей Солнечной системой; следовательно, как философы, желающие быть достойными этого имени, мы не можем ни отрицать, ни утверждать существование того, что вы называете высшим, разумным существом, некоторым образом вне границ этой Солнечной системы. Но если подобное существование и не вполне невозможно, все же, если только однообразие законов природы не нарушается в этих пределах, мы утверждаем, что оно в высшей степени невероятно. Тем не менее мы особо резко отрицаем позицию агностицизма в этом направлении и в пределах Солнечной системы. Наша доктрина не знает компромиссов. Не утверждает, не отрицает, ибо дает лишь то, что знает как истину. Потому мы отрицаем Бога, как философы и как Буддисты. Мы знаем планетные и другие духовные существования, и мы знаем, что в нашей системе нет такого существа, как Бог личный либо безличный. Парабрахман не есть Бог, но абсолютный, неизменный закон, а Ишвара есть следствие «Авидьи и Майи», невежество, основанное на великом заблуждении. Слово «Бог» было изобретено для определения неизвестной причины тех следствий, которыми, не понимая их, восхищался либо устрашался человек. А так как мы утверждаем и в состоянии доказать то, что мы утверждаем, т.е. знание этой причины и причин, то мы можем настаивать, что нет Бога или Богов за ними. Идея Бога не врожденное, но приобретенное понятие, и у нас лишь одно положение общее с теологами — мы раскрываем беспредельность. Но тогда как мы даем всем феноменам, происходящим из бесконечного и беспредельного пространства, продолжительность и движение, материальную, естественную, разумную и известную (по крайней мере нам) причину, теисты приписывают им духовные, сверхъестественные, неразумные и неизвестные причины. Бог теологов просто воображаемая мощь — мощь, которая никогда еще не манифестицировала себя. Наша главная задача освободить человечество от этого кошмара, учить человека добродетели ради нее самой; учить проходить жизнь, полагаясь на самого себя, вместо того чтобы опираться на богословский костыль, который бесчисленные века был непосредственной причиной почти всех человеческих бедствий...» — 15 —
|