|
Она взглянула на меня свысока и почти надменно. - Ты не понял… Я почти обвенчана… - Почти что… С кем? – пробормотал я. - Он твой друг… Но это не имеет значения. Он, а не ты, позаботился обо мне. Приехал, привез деньги… - Моржуев? – со стоном вырвалось у меня. - Да. Человек потрясающей выдержки и порядочности… Чтобы прийти в себя, я допил остатки водки из неунесенной с собой Моржуевым бутылки. Вероника наблюдала за мной с неодобрением… - Пьешь? - В отличие от него очень редко, - сказал я. И перешел в наступление. - Но ведь он женат! Причем многократно... - Он вдовец, - надтреснутым от страдания голосом и стыдя меня интонацией, произнесла она. – В его жизни была всего лишь одна женщина. Его покойная супруга. Он похоронил ее три года назад. С тех пор посыпал голову пеплом. Не мог найти себе места на земле. Не знал, как жить. Не знал женщин. Пока не увидел меня. То, что ты не мог различить во мне на протяжении нашего общения, он оценил сразу. Мгновенно. Он, не колеблясь, сделал мне предложение. Я спросила: "Вы не боитесь ошибиться? Вы видите меня первый раз…" Он ответил: "Такую афродиту я искал всю жизнь… И я ее нашел!" Обещал удочерить мою девочку… Сказал, что покажет ее знакомому профессору… - Показал? – спросил я. - Учитывая, что ребенку необходим целительный климат, пригласил меня в Италию… А что сделал ты? Я стиснул зубы, чтобы снова не застонать. И, чувствуя, что поступаю недостойно, все же мы с Моржуевым были коллеги и собутыльники, а о такого рода знакомцах не принято отзываться плохо, особенно за глаза, тем не менее, продолжил линию позорного доносительства: - Легко сыпать безответственными заявлениями… - Не надо, - отрезала Вероника и выставила вперед ладони, как бы отгораживаясь от меня или защищаясь. - Вовсе нет! В нем я нашла защиту и опору. Он такой… Замечательный… Недолюбленный… - Вероника взяла замурлыкавшую кошку на колени и излила на нее, кажется, всю скопившуюся за время моего отсутствия нежность. - Да вы знакомы не больше недели! – заорал я. — 237 —
|