Шахматы как модель жизни

К на­ча­лу на­ше­го по­един­ка я мог ус­пеш­но сра­жать­ся, по­жа­луй, на де­вя­нос­та про­цен­тах шах­мат­ной тер­ри­то­рии. Но Крам­ник вы­ну­дил ме­ня иг­рать на тех не­удоб­ных де­ся­ти про­цен­тах, ко­то­рые сам знал луч­ше. Это бы­ла блис­та­тель­ная стра­те­гия, и она сра­бо­та­ла пре­вос­ход­но.

Вместо то­го что­бы бо­роть­ся за ини­ци­ати­ву, пе­рей­дя к тем по­зи­ци­ям, в ко­то­рых я чув­с­т­во­вал бы се­бя бо­лее уве­рен­но, я са­мо­на­де­ян­но при­нял вы­зов и упор­но пы­тал­ся пе­ре­иг­рать Крам­ни­ка на его соб­с­т­вен­ной тер­ри­то­рии. Это сыг­ра­ло ему на ру­ку. Я не смог адап­ти­ро­вать­ся, не смог дос­та­точ­но быс­т­ро внес­ти не­об­хо­ди­мые из­ме­не­ния в свою стра­те­гию. Да у ме­ня и не бы­ло та­ко­го за­па­са вре­ме­ни на адап­та­цию, как в без­ли­мит­ном по­един­ке (1984/85).

Годы ус­пе­хов сде­ла­ли ме­ня уяз­ви­мым для та­кой ло­вуш­ки. Стол­к­нув­шись с но­вы­ми проб­ле­ма­ми, я по­на­де­ял­ся, что их по­мо­гут ре­шить ста­рые ме­то­ды. Мне труд­но бы­ло приз­нать­ся себе, что мой мо­ло­дой со­пер­ник прос­то луч­ше под­го­то­вил­ся к мат­чу. Ког­да это на­ко­нец до ме­ня дош­ло, бы­ло уже слиш­ком поз­д­но. Уве­рен­ность в сво­их си­лах сме­ни­лась сом­не­ни­ями в воз­мож­нос­ти по­бе­ды. Бли­же к кон­цу по­един­ка я смог на­вя­зать не­боль­шую борь­бу, но это­го ока­за­лось не­дос­та­точ­но. В ито­ге я ус­ту­пил чем­пи­он­с­кий ти­тул, про­иг­рав две пар­тии из пят­над­ца­ти и не вы­иг­рав ни од­ной.