|
Но не с мифическим мечом С веревкой шел и топором; За ним, в кругу шерифов, судей, Везли богиню правосудья. Теперь лечить недужных смел Лишь тот, кто врачевать умел; И даже в селах захолустных Хватало лекарей искусных. Больных старались так лечить, Чтоб их страданья облегчить, Причем без всяких выгод личных И без таблеток заграничных; Знал лекарь: и в своей стране Замену им найдет вполне. Жрецы отныне не ленились, Со всем усердием молились И славословили богов, Не полагаясь на дьячков. А те, что барствовать хотели, Все оказались не при деле (Которое для честных пчел Иной бы и ненужным счел). Верховный жрец теперь всецело Отдал себя святому делу И голос свой подать не смел При разрешенье светских дел. Зато любой бедняк и нищий Могли найти в его жилище Чем подкрепиться: хлеб и эль, А путник — теплую постель. Министры поняли, что надо Жить только на свои оклады: И нетерпим стал с этих пор К любому жульничеству двор, И если сутками в приемной Ждала своей награды скромной Иная бедная пчела И получить ее могла, Лишь сунув клерку в руку крону, Того карали по закону; Хотя в былые времена Прощалась большая вина. Досель на каждом злачном месте Сидело по три чина вместе, Дабы друг другу не давать Чрезмерно много воровать; Они друг друга наблюдали И вскоре вместе плутовали, А ныне лишь один сидел, Другие были не у дел. Все пчелы для уплаты долга Распродают: отрезы шелка, Фарфор, кареты, скакуны Идут с торгов за полцены. Они готовы бедняками Скорее быть, чем должниками. Они бегут ненужных трат, Не шлют за рубежи солдат, Не ценят воинскую славу, Однако за свою державу, За право мирно, вольно жить Готовы головы сложить, Куда ни глянь — не то, что было: Торговлю честность погубила, Осталась уйма пчел без дел, И улей быстро опустел, Пропали богачи и моты, Что деньги тратили без счета; Занятья где теперь найдут Все те, кто продавал свой труд? Конец закупкам и заказам И производство гибнет разом; Везде теперь один ответ: "Нет сбыта — и работы нет". На землю даже пали цены; Сдают внаем дворцы, чьи стены Само искусство возвело; И, удивленные зело, Печально зрят сей строй убогий Их охраняющие боги. Без дела плотник, камнерез, На их работу спрос исчез: Пришло в упадок, захирело Градостроительное дело; И живописца дивный труд Уж никому не нужен тут. У пчел мизерные оклады, На день хватает — ну и рады, И больших нет у них забот, Чем оплатить в таверне счет. Теперь кокетки записные Не носят платья золотые; Не закупает крупный чин Ни дичи, ни французских вин; Да и придворный равнодушен — 220 —
|