|
Как бы невольную услугу; И добродетели одних Питали слабости других. Здесь скупость мотовству служила, А роскошь бедняков кормила; Будили трудолюбье здесь Тщеславье, зависть, алчность, спесь. К тому ж у этого народа На все менялась быстро мода; Сей странный к переменам пыл Торговли двигателем был. В еде, в одежде, в развлеченье Во всем стремились к перемене; И образцы новейших мод Уж забывали через год. Сменяя в обществе порядки, В нем устраняли недостатки; В итоге славным пчелам зло Благополучие несло. Плоды пороков пожиная, Цвела держава восковая. Изобретательность и труд Впрямь чудеса творили тут; Из поколенья в поколенье Росли достатки населенья; И жил теперь бедняк простой Получше, чем богач былой. Но как обманчиво блаженство! Когда бы знать, что совершенство И боги нам не в силах дать, Не стали твари бы роптать. Они ж, чуть что, вовсю вопили: "Мошенники нас погубили! Что власть, что армия, что суд На воре вор, на плуте плут!" И те, что сами плутовали, Других за плутни бичевали. Один богач — как раз из тех, Кто жил, обманывая всех, Орал, что к светопреставленью Ведут все эти преступленья. И кто же тот разбойник был, Кого так люто он бранил? Прохвост-перчаточник, продавший Ему овчину вместо замши. Прекрасно шли у пчел дела, И польза всем от них была, И все же все кричали: "Боги, Хотим жить честно! Будьте строги!" Услышав их мольбы, Гермес Лишь усмехнулся: ну а Зевс Сказал, сверкнувши гневным оком: "Что ж, это будет им уроком". И вот — о чудо из чудес! Из жизни пчел обман исчез; Забыты хитрости и плутни, Все стали честны, даже трутни; И вызывает только стыд У трезвых пчел их прежний быт. О славный улей! Даже жутко, Какую с ним сыграли шутку! За полчаса по всей стране Продукты снизились в цене: Все сняли маску лицемерья И жаждут полного доверья; Презрела роскошь даже знать; Ну прямо улей не узнать. Заимодавцам нет заботы, И адвокаты без работы, Поскольку сразу должники Вернули с радостью долги, А кои возвратить забыли, Тем кредиторы долг простили. За прекращеньем многих дел И род судейских поредел; Последним туго, как известно, Когда дела ведутся честно: Доходов не приносит суд, И из судов они бегут. Одних преступников казнили, Других на волю отпустили. Едва застенок опустел, Оставшись вовсе не у дел, Из улья отбыла Фемида, А с ней — ее большая свита. Толпой шли чинно кузнецы Тюремной утвари творцы С железными дверьми, замками, Решеками и кандалами; Шел весь тюремный персонал, Что заключенных охранял; От них на должном расстоянье Палач в багряном одеянье, — 219 —
|