Практикум по гендерной психологии

Таким образом, общество насквозь пронизано определенными со­циальными парадигмами мышления. Сложность искоренения такого феномена, как насилие, заключается в том, что в обществе оно зачас­тую воспринимается как норма и не осознается как проблема. Самая сильная форма власти — та, которая не осознается и воспринимается как нечто естественное, изначально данное. Молчаливое соглашение достигается путем социализации, так что оба пола включаются в сис­тему подавления. Как женщинами, так и мужчинами глубоко осозна­но «чувство своего места» в социуме или, говоря словами П. Бурдье, «социальные дистанции "вписаны" в тело, точнее — в отношение к телу, к языку или ко времени» [2, с. 89].

Практика работы с женщинами, подвергавшимися насилию, и ис­следовательский анализ их дискурсов, проведенный, например, в Норвегии и Германии, ясно показывают осознание ими своей соб­ственной онтологической вторичности. Наибольшее внимание акцентировалось на двух моментах. Во-первых, на том, как женщина гово­рит о ситуации насилия. Зачастую под насилием понимаются лишь крайние формы его проявления. Например, после длительных расска­зов о постоянном психологическом прессинге женщина говорит, что «настоящее насилие» возникает позднее, подразумевая при этом уже телесные повреждения. Второй момент касается ощущения собствен­ной вины и попытки искать причины совершившегося насилия в себе самой. Многие женщины формируют в себе тем самым глубокие ком­плексы и сильно от этого страдают.

Эти две тенденции, касающиеся позиции самих женщин, подверг­шихся насилию, в большинстве случаев сохраняются. Таким образом, бинарная оппозиция «мужского» и «женского», представленная в дис­курсе, формирует особый тип общественного сознания, в котором за­фиксировано право мужчины как властелина и место женщины как жертвы. Эта фиксация присутствует не только в сознании субъектов, участвующих в акте насилия, но и всего общества в целом, например, в институтах церкви, полиции, суда и т. д.

Таким образом, становится очевидным, что уровень анализа наси­лия должен предполагать не только социальные причины и условия, но и культурные предусловия, а, следовательно, должен показать вза­имосвязь манифестного (открытой формы применения насильствен­ных действий) и структурного (закрепленного в нормах, образе жиз­ни, культуре и традициях общества) насилия. Исходя из того, что че­ловек зачастую не задумывается о механизмах конструирования его мышления, о процессах гендерной социализации, необходимость рас­крытия и анализа этих технологий, а тем самым повышение уровня социального образования приобретает особую значимость.