|
ством. На этом же законе компенсации основано то, что осуществление всего великого в общественной жизни связано нередко с тяжелыми испытаниями и только иногда, благодаря этим испытаниям и тяжелому страданию своих защитников, оно получает осуществление и окончательное признание. Ничем иным, как законом компенсации, объясняются и поразительные противоречия, которые проявляются в коллективной жизни народов, особенно в периоды смуты. Так, в самые трагические дни террора, сопровождаемые почти беспрерывными казнями, когда на эшафоте гибнут сотни и тысячи людей, все увеселительные заведения переполняются народом. Так было во времена великой французской революции, так было и во время русской революции. Причину этого надо видеть частью в том, что народ, ранее лишенный всех видов удовольствия вследствие бедности и забитости, выбившись на свободу, безгранично отдается всевозможным увеселениям, ранее совершенно для него недоступным, частью же в потребности скрасить тяжелые условия жизни увеселениями. Вот почему всевозможные виды увеселений дают полные сборы в то время, когда царствует гильотина в 320 Париже, а у нас в период революции оживленно проходят <танцульки> во время беспрерывных расстрелов и грабежей. Нечто аналогичное можно видеть в том, как заключенные Парижа, над которыми уже висел дамоклов меч гильотины, без всякой меры предавались любовным похождениям. Вот, например, как описывают со слов совре- менников жизнь в тюрьме консьержеров^' Парижа Кабанис и А. Насс: <Пройдя первую решетку, а их было в общем не менее четырех, вы попадали в пространство, окруженное кругом железными цепями. Здесь допускались свидания с посетителями, но обыкновенно к заключенным приходили одни женщины, их и принимали, конечно, всегда приветливее... здесь, по словам одного из современников, мужья становились любовниками, а любовники удваивали свою нежность. Было без особого договора условлено не обращать более внимания на законы общественных приличий годные, конечно, лишь тогда, когда возможно отложить излияние нежностей до другого, более удобного, случая и места. Беззастенчиво раздавались направо и налево нежнейшие поцелуи. Под покровом сумерек или просторного платья обменивались смело излияниями нежности, удовлетворялись самые горячие порывы. Подчас эти восторги прерывались видом несчастных, только что приговоренных к смерти, которых проводили через этот же дворик из залы судебных заседаний трибунала. Тогда на минуту кругом воцарялось гробовое — 455 —
|