|
на многие провинциальные города, сделавшись в настоящее время почти всеобщим явлением. Нельзя не отметить здесь и тот подъем настроения, который не только поднимает до необычайной высоты производитель- ность труда, но и заставляет в иных случаях переносить начатую работу на воскресенье. Очевидно, что во всей работе проявляется благородный порыв. И как всюду, так и здесь благородный порыв оказывается за- разительным, он увлекает за собой многих, он сплачивает во имя труда всех тех, кто не потерял веру в жизнь. Скажу более, с каждым субботним днем, читая реляции о прошедшем субботнике, об увеличении числа вы- ходящих на работу, об участии в работе не одних починщиков-ком- мунистов, но и беспартийных, о подъеме в количественном отношении самой работы, приходишь к выводу, что закладываются первые устои но- вой трудовой жизни, жизни для всех и выявляются первые проблески новой зари, зари будущего. Так представляется нам все это явление с бытовой стороны. Но с точки зрения общественной жизни субботничество является, как упомянуто, реакцией на разруху как возможный ей противовес и, очевидно, и <суб- ботничество>, и ряд других мероприятий, противодействующих разрухе, со стороны власть имущих будут развиваться в той степени и до того времени, пока разруха не будет изжита окончательно и пока противодействие не окажется в конце концов равным действию. ^ См.: Железнодорожная техника и экономика. 1919. Авг. - Там же. 215 Закон противодействия равного действию находит подтверждение и в явлениях коллективного торможения, уподобляющегося явлению трения в механике и физике. Говоря о явлениях торможения общественных движений, необходимо иметь в виду, что они в общественной жизни столь же неизбежны, как и оживление, причем акты торможения являются как бы регуляторами всякого общественного движения, вводит его в свои берега. Что было бы, например, если бы большой коллектив остался без власти, - этого важнейшего тормоза во всяком государственном и общественном коллективе? Получилась бы та абсолютная свобода, которая граничит с анархией и неорганизованностью и которая обязательно должна привести к переходу в состояние той или иной организованности, ограничивающей свободу. Вот почему погоня чело- вечества за идеальной и абсолютной свободой является той синей птицей, которая грезится человечеству во сне, но которая для него неуловима и самое большее является мимолетной ступенью в период глубоких общест- венных переворотов ^, как было, например, во времена Керенского в период — 305 —
|