|
К.С. Станиславский высоко ценил актрису Н.М. Медведеву*, считал себя ее учеником. Она отличалась почти детской непосредственностью и наблюдательностью, черты, которые так необходимы для характерной артистки. Не только на сцене, но и в жизни она могла изобразить галерею характерных типов, виденных ею в реальной действительности. В книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславский приводит только один случай из жизни этой замечательной русской актрисы. Зная, что она больна и глубоко переживает то, что ее роль в театре играет другая актриса, Станиславский решил поехать к ней, посидеть со старой женщиной. В комнате, куда вошел он, сидела сконфуженная и растрепанная Медведева. Ее вид испугал Станиславского, но она тут же его успокоила и рассказала следующее: «Вот видите, - играю. Мне пора умирать, старой дуре, а я все играю! Видно, и в гробу, и там играть буду!» «Что же вы играете?» — поинтересовался режиссер. «Дуру, — ответила она и начала рассказывать историю своего вымышленного персонажа: "К доктору дура пришла, не то кухарка, не то деревенская баба. Пришла и села... Сидит и смотрит, картинка висит, зеркало, увидала свое отражение и обрадовалась. Подбила волосы под платок, — глядь, а в зеркале тоже баба подбивает себе волосы; улыбнулась"... Приходит доктор... "Что с тобой? - спрашивает доктор: - Где болит?" - "Проглотила!" ..."Гвоздь проглотила". - "Большой?" — "Во-о!" — и показала гвоздь в несколько вершков. — "Да ты бы померла, старуха, коли бы такой гвоздь проглотила". - "Зачем помирать!.." - "Ну и что же ты?" - "Выпирает. Здесь выпирает, эвона прет", - указывает баба в разные места тела. - "Ну, разденься", - сказал доктор и ушел. И баба начинает раздеваться... Разделась догола, начинает вставать, да и встать не может. Наконец встала и села на стул, сложила руки и сидит так вот!» [83]. Комментируя этот этюд выдающейся русской актрисы, Станиславский отмечал, что более глупой улыбки, которую изобразила Медведева, придумать трудно, «передо мной действительно, казалось, была голая баба». Актриса успешно шла по линии сквозного действия и создала правдивый образ глупой бабы, причем убежденной в своей значительности. Медведева, по существу, не играла, а жила в предлагаемых ее во- *Любимая ученица выдающегося русского актера М.С. Щепкина. - Лет. 398 ображением обстоятельствах, действовала и говорила образами, сохранив свою творческую индивидуальность. Этот эпизод в жизни актрисы еще раз подчеркивает главный постулат Станиславского: любой сценический образ необходимо преподносить зрителю серьезно (особенно в комедии) и ответственно. Но если все-таки актер решит играть дурака на сцене, у него ничего из этого не получится, ибо глупость как таковую сыграть нельзя. Добавим к этому, что в основе системы Станиславского, как уже отмечалось, лежит волевой процесс, обеспечивающий мастерство актера на пути к главному результату переживания и преодоления усилий - творческой победе. — 335 —
|