Никология

396

по­быть умными, господин обер-лейтенант, ...в виде исключения должны

быть также и глупые, потому что если бы все были умными, то на свете было бы столько ума, что от этого каждый второй человек стал бы со­вершеннейшим идиотом» [14].

Любая война (если не считать освободительную - Отечествен­ную) - это свидетельство военной глупости, того, что разум потерпел сокрушительное поражение. Ни одна глобальная проблема человечества не может быть решена с помощью войны. Швейк - житель Праги. Но он мог быть жителем других городов мира. Например, в Соединенных Штатах Америки, мечтающей о мировом господстве, можно, пожалуй, найти больше Швейков, особенно дураков-военных наемников, чем их было на родине бравого солдата Швейка.

Проблема преодоления глупости в системе Станиславского. В любом театре есть актеры самых различных интеллектуальных возможностей и творческих способностей: умные и глупые, талантливые и откровенно бездарные. Причем нередко умные играют дураков и, наоборот, - дураки * умных. «Я видел очень умных людей, — пишет Ч. Чаплин в своей биогра-

фии, - у которых ничего не получалось, и тупиц, которые играли хорошо. Но актерская игра, по своему существу, требует души... Интеллект при полном отсутствии чувства может быть типичен для отъявленного злодея, а чувством без интеллекта может обладать и безобидный идиот. Только когда интеллект и чувства находятся в полной гармонии, мы получаем великого актера» [98]. Однако в действительности такой гармонии актеру достигнуть очень трудно.

Репетируя с актерами, К.С. Станиславский не рассказывал, как надо играть ту или иную сцену. Применяя тонкость и изобретательность своего метода, он ориентировал каждого исполнителя не на путь театральной игры, а на путь логики и веры в подлинность своих действий, помогал им раскрыть свои индивидуальные способности в предлагаемых автором пьесы обстоятельствах. По его мнению, глупость как таковую актеру сыграть нельзя.

В «Мертвых душах» Н.В. Гоголя Станиславский очень остроумно сравнивал сцену «Чичиков и Коробочка» с починкой часового механиз­ма. Часовщик (Чичиков) пытается заставить действовать этот механизм (т. е. Коробочку. - Авт.). Он старается устранить неисправность этого механизма, чтобы понять причины, мешающие Коробочке понять его, Чичикова. Коробочка, отмечал Станиславский, хочет выгодно для себя продать мертвые души, но она боится при этом продешевить, к тому же попасть впросак. У Чичикова она старается понять не то, что он фак­тически говорит, а то, что он скрывает от нее. Перед Коробочкой стоит одна единственная «задача - только бы не попасть впросак, не проде­шевить. Для этого ей нужно хорошенько разгадать Чичикова, выпытать его точные намерения. Коробочка, конечно, дурадубиноголовая, как ее обзывает Чичиков. Однако просто дурость как таковую сыграть нельзя, а вот та бесплодная активность Коробочки, ее внутреннее внимание к разрешению несуществующих сложностей и будут наиболее ярко пере­давать ее дубиноголовость» [90]. Репетируя эту сцену, Станиславский предостерегал актеров от трюкачества на сцене, желания рассмешить зрителей. Гораздо лучше, если последние примут даже глупого персонажа за серьезного человека, зрители сами разберутся в той роли, которую играет актер.