|
Проснулся Черт, в сердцах топнул лошадиным копытом, сердито заржал, как конь, и от злости давай трепать папоротник на краю болота. Уж он рвал его и крушил. Крушил его и рвал. Чтобы сон свой несуразный в клочья изодрать. И от великой злости пришла к нему в голову путная мысль: ведь можно же самому своими руками немалый участок леса извести. А ямы из-под выкорчеванных деревьев и кустов залить водой из реки. Глядите, люди добрые, как в лесу новые болота растут. Хвать! Хвать! В одну сторону кусты барбариса мечет, в другую - ежевики. Поднял Черт тяжелый ком дерна, метит - куда бы его подальше закинуть. Глянул на него - вот так чудо! Из плотного, усыпанного рыжими листьями дерна синяя звездочка выскочила, за ней желтая, а третья - белым-бела. - Вы. небось, тоже вечерние звезды? - спросил Черт, струхнув не на шутку. -Я -подснежник. - А я - цветок мать-и-мачехи! - А я - заячья капуста. - Как это вы надумали расцвести у меня е руках? - удивился Черт, и по ладоням его разлилось ласковое тепло, какого он еще никогда не знал. И Черт смущенно спрятал под кустик черники свое лошадиное копыто. -Не только у тебя в руках... - отвечала желтая звездочка. -Вчера тут человек побывал, прилег на лесную землю и крепко к ней грудью прижался, оттого что сердце свое лесу отдал. И теперь мы расцветаем в руках у каждого, кто нас с этой землей подымет. -Так-так-так... - пробормотал Черт и тихонько заржал, как конь, которого только что приласкали. - Гм. должно быть, чудное сердце было у этого человека, раз он им так распорядился. А я вот ковыляю по белу свету и ведать не ведаю, чему свое сердце отдать, к чему руки приложить. Заулыбались цветы один другого приветливей, и вдруг проклюнулись рядом с ними три сосновых ростка. Долго стоял старый болотный Черт, держа в теплых руках ком цветущей лесной земли. На болоте руки его и сердце всегда стыли от холода. Осторожно, как бы не повредить цветы и сосновые росточки. Черт отдал лесу то, что у него взял. Да как же он до сих пор не знал, к чему руки приложить, чему сердце отдать? И побежал Черт во всю прыть обратно к Волшебнику, и давай ему взахлеб рассказывать про все, что с ним только что приключилось. А под конец, пряча глаза от смущения, умильно попросил: - Преврати ты мое копыто в обыкновенную человечью ногу, чтобы можно было на нее обувать сапог лесника. Я. наверное, теперь в лесу жить буду. И опять, в который раз повторил, что в руках у него расцвели три цветка: синий, желтый и белый. Тут Волшебник сорвал листок подорожника, утер им слезу радости и спросил: — 20 —
|