|
Калифорнийские индейцы запрещали девочкам смотреть по сторонам, поднимать глаза, они для защиты от солнца носили большие широкополые шляпы и закутывались в накидки. У индейцев-тлинкитов девочку, достигшую половой зрелости, запирали в маленькую хижину, в которой ей предстояло провести год без общения и практически без движения. Только мать и рабыня могли приносить ей пищу, которую ей подавали через отдушину. По истечении срока заточения ее старую одежду сжигали и шили новую, устраивали в честь освобождения пир. Коняги (эскимосская народность на Аляске) помещали девушку в маленькую хижину, где ей предстояло провести шесть месяцев на четвереньках. Потом хижину немного увеличивали, чтобы девушка могла распрямить спину и остаться в этой позе еще на шесть месяцев. Все это время девушка считается нечистой и лишена общения с соплеменниками. Гуарани Южной Бразилии зашивали девушку в гамаке, оставляя лишь маленькое отверстие для дыхания. Так она оставалась два или три дня, пока длились месячные, все это время соблюдая пост. Потом девочке состригали волосы, и она не должна была употреблять мяса, пока отросшие волосы не покроют уши. Все это обычаи первобытных культур, но смысл такого рода испытаний девочек достаточно прозрачен – они должны научиться терпению и ограничениям, как бы снова превращаясь в почти неактивный плод в утробе, которую и напоминают маленькие помещения и ограничение подвижности и общения в них. Девочки, выйдя из такой «утробы», были вполне готовы вынашивать дитя в собственной, становиться выносливыми матерями и терпеливыми женами. Только ли в диких первобытных культурах соблюдался этот принцип? Судя по европейскому фольклору – нет. Достаточно сопоставить с этими обычаями сказку о Спящей Красавице и сказку А.С. Пушкина о мертвой царевне и семи богатырях. Обе они, как нам известно, после периода «смерти и изоляции в гробу», ожили и вышли замуж. «Сотворив обряд печальный, Вот они во гроб хрустальный Труп царевны молодой Положили - и толпой Понесли в пустую гору, И в полуночную пору Гроб ее к шести столбам На цепях чугунных там Осторожно привинтили, И решеткой оградили»; Конечно, все это очень древние обычаи, и нам нет смысла возвращаться к подобным ритуалам, но смысл переходного возраста в подготовке к будущей семейной ответственной жизни от этого не исчезает. Современная индивидуалистическая западная культура не предусматривает трансформации подростка в отца или мать семейства через какие-либо ритуалы. А в нашей деревенской семье оба мужика, всю жизнь пившие немилосердно, отец – до инфаркта, сын – до белой горячки, бросили водку безо всякого кодирования, как только врачи сказали деду: — 112 —
|