Эта глава – противоядие для тех родителей, чья совесть не знает покоя и чья ответственность и тревога за ребенка чрезмерна, как будто он сделан из стекла и может разбиться от неосторожного обращения. Это для тех родителей, которые пытаются стать совершенством и, по понятным причинам не достигая этого, страдают от чувства вины перед детьми.
Ужасно сначала осознать, что ты предал себя в раннем детстве, стал использовать притворство, лицедейство, даже не догадываясь об этом, терять себя настоящего, а потом, что то же самое ты делаешь с собственным ребенком. Но вот это знание как раз и является универсальным тормозом или, скорее, фильтром для наших мыслей и поступков.
«Знать - это уже очень много. Если я знаю о действии паров ртути, мне и в голову не придет дать ребенку поиграть с таким «живым», интересным, подвижным и блестящим шариком. Если я знаю о существовании болезнетворных микроорганизмов, я позабочусь о чистоте рук своего ребенка. Если я знаю о Бухенвальде и ГУЛАГе, я сделаю все, чтобы об этом со временем узнал и мой ребенок. И если теперь я узнаю о драме детства, я постараюсь отказаться от того, чтобы играть в ней главную роль, постараюсь освободиться от этой роли, чтобы дать свободу своим детям (и, в частности, - дать им свободу любить или ненавидеть меня, а не всего лишь карму «моего» продолжения в них). Действительное знание — реальная сила». Так сказала в своей книге «Драма одаренного ребенка и поиск собственного «Я» известный швейцарский психотерапевт Алис Миллер.
Знание – это не просто реальная сила, это еще и огромная ответственность. Узнавая о некоторых вещах, хочется сказать: «Лучше бы я об этом вовсе не знал!» Лучше жить просто, по привычке, по чьим-то правилам, не мучая себя сомнениями. Хорошо быть кисою, хорошо собакою…Кроме того, знание дает не только осознание греховности, но и возможность самобичевания. «В самобичевании есть своего рода сладострастие. И когда мы сами себя виним, мы чувствуем, что никто другой не вправе более винить нас. Отпущение грехов нам дает не священник, а сама исповедь». (О. Уайльд «Портрет Дориана Грея»). То есть можно замкнуться на круге: вина – чувство вины – исповедь – отпущение грехов.
На самом деле у чувства вины есть очень важная функция – она является движущей силой, толчком к изменению, и как только мы начинаем действовать (а, действуя, мы все неизбежно совершаем ошибки), эта ее функция постепенно утрачивается и переживание вины теряет смысл. Задерживается переживание вины в этом случае по механизму накатанной колеи («Я вечно во всем виновата»). Эта привычка у нас тоже с детства. Вот и ребенка по этой привычке увешиваем гирляндами разнообразных обвинений. Это социальный стереотип, почти не заметный для его пользователей.