|
Тут к ним Лиса в команду подоспела. И так хитро меня с поля выпихнула, что никто найти не смог. Поругали звери плутовку, да с той как с гуся вода. Прикрывает свои бесстыжие глаза и сказывает про больную лапу. В общем, ушли они все, а Лиса-то скоро вернулась. А я в ямке лежу закаченный, и не могу оттуда выбраться. Подходит ко мне рыжая. И носом меня туда-сюда. - Я, - говорит, - тебя сразу признала. Ты вкусный должен быть внутри. Эти глупые звери об этом не догадались. А я тебя съем. - Не ешь меня, Лисонька, - взмолился я, - я еще так молод и почти ничего в жизни не видел. Да и видишь, какой я стал грязный да пыльный. - Ничего, я тебя обтрясу немного, да и съем. И так и делает - обтрясает с меня пыль да грязь, и в пасть свою кидает. Перепугался я, братцы, до смерти, да только в лисьем нутре тепло оказалось и мокро. И я как бы уснул незаметно. А снилось мне, что меня так качает плавно из стороны в стороны, будто еду куда-то и еду. Проснулся, глаза открыл, и точно - еду по кишке длинной-предлинной. А рядом кого только нет - какие-то кусочки да клочочки. Ехал я еще, ехал, да в один прекрасный момент вдруг вылетел как на катапульте из самолета. Только вылетел из лисьего зада, и прямо на землю. "Батюшки-светы! Так я теперь какашка?!" Да, это вам не благородная смерть героя с приличествующим ситуации памятником и надгробной надписью. Это вам не респектабельное тление в приличном месте, сопровождаемое паломничеством родных и близких покойного. Никаких тебе прочувствованных речей и слезных рыданий. Ну, ладно, какашка, так какашка. Лежу день, другой, жучки-червячки меня потихоньку растаскивают, птички поклевывают, что-то находят себе. Рассыпался я потихоньку и пророс во мне желудь. Стал дубком подрастать. Вот я в нем теперь и живу. Становлюсь все выше с каждым годом, приходят ко мне и заяц, и волк с медведем иногда, передохнуть в моей тени, а то и лиса напомнит с ехидцей: "Вот кем бы ты был сейчас, кабы не я?" Вот и я тоже думаю, а кем я еще не был? Узел у Бога Это было в давние, очень давние времена, когда людей на земле было еще не так много, как сейчас, и иной раз одинокий путник мог идти многие дни по прекрасной, вполне пригодной для жилья местности, не встретив никого на своем пути. И только вой ночных хищников заставлял его всю ночь поддерживать огонь в костре. Жил на свете один юноша по имени Ашвенди, наделенный многими талантами, и так как был он старшим сыном у своего отца, то по закону настало время уйти из дома, искать свое счастье. Дома же остались подрастать младшие братья и сестры. Не сладко покидать родной дом, но не первым он был и не последним, кто должен был подчиниться закону, и вскоре молодость взяла верх над опасениями, и юноша с любопытством открывал для себя новые места, знакомился с разными людьми, которых встречал на своем пути. Мир оказался гораздо больше и интереснее, чем он себе представлял. Со временем Ашвенди понравилась такая бродячая жизнь. В доме своего отца он научился полезным ремеслам. Он мог, например, ковать железо, лудить посуду и вообще делать любую мужскую работу. Эти умения давали ему в пути верный кусок хлеба, а о большем он как-то еще не задумывался. И вот однажды он попал в малолюдный участок горной местности, о котором он слышал, что за горным хребтом есть чудесная долина, в которой много свободной земли, а люди той земли добры и приветливы к чужеземцам. И вот Ашвенди пошел через эту горную страну. Был у него с собой кусок плотного и сытного козьего сыра, несколько ячменных лепешек и парочка луковиц - вполне достаточно, чтобы не голодать в пути. Была у него с собой и дудочка, чтобы птицам подпевать. Что еще для счастья нужно? — 114 —
|