|
– Я находила подобное фото, и оно у меня стояло на заставке в компьютере. – А я теперь понимаю картины Рериха, которые завораживали меня, понимаю, с чего он их рисовал. – Согласна. Он, наверно, единственный художник, который смог наиболее реально передать не точное соответствие внешнему виду, а состояние, какое человек испытывает, созерцая величие Гималаев. Как только они немного спустились с перевала, зона снегов закончилась, и начались изумрудные альпийские луга, усеянные цветами. Они остановились около небольшого водопада с живописными полянами, цветами, скалами и купались в ледяной воде. Их восторженными криками наполнилось пространство. А потом, распластавшись на траве среди поляны нежно-голубых ирисов, они грелись под горячими лучами гималайского солнца. Казалось, что началась новая, яркая, счастливая жизнь. Инга лежала рядом, посмотрела на Артура и рассмеялась. – Ты такой бородатый! Как снежный человек! – и провела ладонью по заросшей щеке Артура. – Кстати, как раз в Гималаях видели снежных людей, и как повествуют легенды, они являются жителями таинственной страны Шамбалы. – Ты тоже скоро станешь жителем ну если не Шамбалы, так Гималаев! – Замечательно, согласен. Лучше быть жителем Гималаев, чем Москвы. Интересно, как здесь с пропиской? – Очень просто! Вот тут, на камне, напиши, что здесь есть ты, и все! Артур увидел выше места, где они расположились, скалу с козырьком на три метра зависшим над землей. Они поднялись к ней, Артур стал под козырек и поднял руки вверх, выглядело, будто он держит сказу руками. Потом подошла Инга и стала рядом со словами: «Хочу тебе помочь». А потом они опустили руки, посмотрели друг другу в глаза и обнялись. Артур крепко и вместе с тем нежно прижал девушку к себе. Она была в его объятиях, как волна, которая поднималась и опускалась. И он чувствовал, будто катается на этих волнах. Перед тем как сесть в машину и отправиться в дорогу, Артур подошел к ручью, снял золотую цепочку с крестиком и бросил ее в бурлящий поток. – Что ты делаешь? – спросила подошедшая Инга. – Благодарю Рохтанг, что пропустил нас. — 37 —
|