Аватар. Время больших перемен

Друзья решили переночевать еще одну ночь в Кейлонге, а рано утром отправиться дальше. Перед сном, лежа в своей кровати, Инга спросила.

– Тебе не показалось, что эти две смерти водителей имеют к нам отношение?

– Я как раз думал об этом, – отозвался Артур.

– И что ты думал?

– Да так, фантазии какие-то.

– Ну что? Скажи, может быть, я тоже об этом думала.

– Мне кажется, что они отдали жизни за нас.

– Правда? Я тоже так подумала, что, возможно, это была наша судьба, а они своими жизнями заплатили за то, чтобы мы остались живы.

– Трудно сказать, мне кажется, я только начинаю понимать что-то такое, что раньше от меня было вовсе закрыто… Что-то настоящее.

– Мне страшно и холодно, – сказала Инга, – иди ко мне, согреемся.

Артур лег рядом, они спали одетыми, потому что ночью было холодно. Он бережно обнял девушку и долго смотрел в окно, за которым виднелись снежные вершины, сияющие в лунном свете. И ему казалось, что это были не вершины, а старцы, мудрецы, застывшие в молитве. Он сказал об этом Инге. Она вгляделась в окно и прижалась еще сильней к Артуру.

* * *

Следующий перевал, на который по серпантину взбиралась машина путешественников, назывался Баралача Ла, его высота почти 4900 метров. Был ясный солнечный день, небо было чисто, без единого облачка. Им предстояло проехать всего лишь часа три-четыре, чтобы добраться до следующей остановки с ночевкой – палаточного лагеря в местечке Сарчу. Однако как только они поднялись до зоны, где начались снега, перед самим перевалом они остановились. Впереди виднелась многокилометровая пробка машин. Это были грузовые машины, бензовозы, военные джипы. Водители гуляли по дороге, некоторые лежали на асфальте и спали.

Для путешественников уже стало естественным то, что в Гималаях случаются пробки, и нужно принимать события смиренно и покорно. Как всегда в таких случаях на расспросы, когда откроют перевал, ответ один – скоро, часа через два. Джиту ушел вперед посмотреть, что там случилось, а Артур и Инга остались возле машины. Вид вокруг был потрясающий, это можно было назвать «сияющим белизной безмолвием». Горы стояли в ослепительной от яркого солнца белизне снега.