|
— Я пришел, чтобы повидать тебя. Мне многое хотелось сказать тебе, а теперь не знаю что. Я очень жалею, что причинил тебе горе вчера вечером. Я говорю только то, что думаю. Я был, должно быть, выпивши, — выпадают такие деньки. Ты, пожалуйста, оставь, не думай и не мучайся. Теперь я вылечился и больше этого со мной не случится. Он говорил с покорным видом. На его лукавом лице было выражение самоунижения. Он вытянул шею, съежился, казалось, хотел сократиться перед нею, чтобы заставить забыть свое вчерашнее насилие. Раскаянье светилось в его глазах. И он продолжал смущенно смотреть на нее вкрадчивой улыбкой. — Правда, — сказала Жермена, — ты зашел немного далеко… Она запустила руки в клевер и теребила его бессознательно. — Жермена! — сказал он. — Что? — Скажи мне, что ты прощаешь? Я, правда, ведь не злой. Вот, если ты хочешь, я больше не приду. Все будет кончено. Ты останешься, как раньше, дочерью Гюлотта, а я прежним Гюбером, браконьером. Будем видеться издалека, поздороваемся разве только, и больше ничего. Я не хочу, чтобы ты поминала меня лихом, Жермена; дай мне твою руку и скажи, что ты меня прощаешь. Она протянула ему руку. Он показался ей очень славным. — Значит, так ты больше не начнешь? — Будь покойна. Он старался говорить убедительно, придавая искренность своему голосу. Потом они оба замолчали и глядели, улыбаясь, друг на друга. Его одежда была запачкана, и лицо в пыли. Она спросила, почему. Он сказал, что провел ночь в лесу, лежа на животе, и плакал. И он стал быстро мигать глазами, чтобы они раскраснелись. — Ты врун, — сказала она, передернув плечами. Но он начал божиться всеми святыми, что то была правда. И так как он возвысил голос в порыве искренности, она приложила палец к губам. — Тише, замолчи! — Как же мне молчать, когда мне говорят, что я вру. Он притворился, что оскорблен и негодует. Она дала ему оправдаться, готовая с радостью верить, и ее самолюбие испытывало удовлетворение, что он провел ночь среди леса в слезах из-за нее. И вдруг ее гнев исчез, уступая место нежности, которой засветились ее глаза. — Спустись немножко, — сказал он, — мы пойдем поговорить туда, под яблони. Он удерживал ее руку в своих и притягивал ее короткими толчками к себе, как бы желая стащить с воза. Она говорила «нет», но он настойчиво повторял свою просьбу. Тогда она объяснила ему причину: каждую минуту может проснуться фермер и ее братья также. Стоит им только заметить кое-что, и тогда ей с ним нельзя будет больше видаться. — 501 —
|