|
Как только они вышли за дверь, Сен-Потен засмеялся и сказал Дюруа: — Вот фокусник! Даже перед нами он ломается. Он, кажется, нас принял за своих читателей. Они вышли на бульвар, и репортер спросил: — Выпьем чего-нибудь? — С удовольствием. Очень жарко. Они вошли в кафе и спросили прохладительного. Сен-Потен начал болтать. Он говорил о газете и обо всех ее сотрудниках с поразительным обилием подробностей. — Патрон? Настоящий еврей! Вы знаете, еврея не переделаешь. Что за раса! И он стал приводить целый ряд примеров его скупости, столь свойственной сынам Израиля, рассказывать о его грошовой экономии и мелком торгашестве, об унизительных сделках, о всех его приемах, изобличающих жадного ростовщика. — И при всем том добрый малый, который ни во что не верит и вертит всеми. Его газета, — официозная, католическая, либеральная, республиканская, орлеанистская, пирог с начинкой или мелочная лавочка, — служит ему только для поддержки его биржевых операций и всевозможных предприятий. В этом отношении он молодец, — зарабатывает миллионы, основывая общества, не имеющие ни гроша капитала… Он продолжал, называя Дюруа «дорогим другом»: — А иногда у этого скряги бывают бальзаковские словечки. Представьте себе такой случай. На днях я сидел у него в кабинете; там был старый хрен Норбер и этот Дон-Кихот, Риваль; вдруг входит Монтелен, наш управляющий, со своим известным всему Парижу сафьяновым портфелем под мышкой. Вальтер поднимает голову и спрашивает: «Что нового?» Монтелен наивно отвечает: «Я только что уплатил пятнадцать тысяч франков, наш долг за бумагу». Патрон подскочил, буквально подскочил на месте: «Что вы сказали?» — «Что я заплатил господину Прива». — «Да вы с ума сошли!» — «Почему?» — «Почему… почему… почему…» Он снял очки, протер их. Потом улыбнулся той особенной улыбкой, которая всегда пробегает по его толстым щекам, когда он собирается сказать что-нибудь хитрое или крепкое, и насмешливым, убежденным тоном произнес: «Почему? Потому, что на этом деле мы могли получить скидку в четыре или пять тысяч франков!» Монтелен, удивленный, возразил: «Господин издатель, но ведь все счета были правильны — проверены мною и приняты вами». Тогда патрон, уже серьезно, заметил: «Нельзя быть таким наивным, как вы. Знайте, Монтелен, надо всегда задерживать выплату и потом заключать полюбовные сделки». И, покачав головой с видом знатока, Сен-Потен прибавил: — Ну? Не по-бальзаковски ли это? Дюруа никогда не читал Бальзака, но убежденно ответил: — 264 —
|