|
Она подошла торопливым шагом, закрытая вуалью, и после быстрого рукопожатья они удалились под руку. Бурная жажда любви охватила Дюруа — жажда изящной, благоуханной, нежной любви. Он встал и направился к Форестье, думая: «Вот кому повезло!» Оп подошел к его дверям как раз в ту минуту, когда Форестье выходил из дома. — Ты! Так рано! Что тебе надо? Дюруа, смущенный тем, что встретил его уже на улице, пробормотал: — Дело в том… дело в том, что… я никак не могу справиться со своей статьей. Знаешь, со статьей об Алжире, которую заказал мне Вальтер. Это неудивительно, я ведь никогда не писал. Здесь тоже нужна практика, как и во всем остальном. Я скоро привыкну к этому, я в этом уверен. Но сейчас, для начала, я просто не знаю, как взяться за дело. Мысли у меня есть, мыслей много, но я не могу их выразить. Он остановился в нерешительности. Форестье лукаво улыбнулся: — Мне это знакомо. Дюруа продолжал: — Да, я думаю, это должно случаться с каждым новичком. Ну и вот, я пришел… пришел попросить тебя помочь мне… Ты в десять минут научишь меня, покажешь, как взяться за дело. Ты мне дашь хороший урок стилистики. Без тебя мне не справиться. Форестье продолжал весело улыбаться. Потом он хлопнул своего старого товарища по плечу и сказал: — Ступай к моей жене, она тебе поможет не хуже меня. Я приучил ее к этому делу. У меня сегодняшнее утро занято, не то я сам бы охотно это сделал. Охваченный внезапной робостью, Дюруа колебался, не решался. — Но не могу же я явиться к ней в такой ранний час… — Отлично можешь. Она уже встала. Ты найдешь ее у меня в кабинете, — она приводит в порядок мои заметки. Дюруа отказывался войти. — Нет… это невозможно. Форестье взял его за плечи, повернул и толкнул на лестницу. — Да иди же, чудак, раз я тебе говорю, чтобы ты шел; не заставишь же ты меня подниматься снова на четвертый этаж, чтобы ввести тебя и объяснить твое положение. Дюруа решился: — Спасибо, я иду. Я ей скажу, что ты меня заставил, буквально заставил зайти к ней. — Да, да. Она не съест тебя, будь спокоен. Главное, не забудь: в три часа. — Не бойся, не забуду. Форестье ушел своей торопливой походкой, Дюруа же стал медленно подниматься по лестнице, ступенька за ступенькой обдумывая, что сказать, и беспокоясь о том, хорошо ли его примут. Слуга открыл ему. На нем был синий фартук; в руке он держал половую щетку. — Господина Форестье нет дома, — сказал он, не дожидаясь вопроса. Дюруа настойчиво попросил. — Спросите у госпожи Форестье, может ли она меня принять, и скажите, что я пришел к ней по поручению ее мужа, которого я встретил на улице. — 252 —
|