|
Женщина, которая вас жалеет…» Гневным движением Моника разорвала листок на клочки. — В печку! Единственное, что подобные письма заслуживают. — Есть же такие подлые душонки, — прошептала тетушка Сильвестра, — и чего только не придумает злоба! — Однако точность указаний — имя, адрес — озаботила ее. Пожалуй, следовало бы проверить. Она решила это сделать сама, не тревожа Моники. Но Моника, предчувствуя ее намерение, уже сердилась: — Нет, нет, мы не смеем оскорблять Люсьена такими подозрениями. Он сказал мне, что в его холостой жизни не было серьезной привязанности. Предположить, хотя бы на минуту, что он способен на подобный поступок, значит унизиться самой. А что касается так называемой Клео… — она улыбнулась. Разве одновременно с Люсьеном не уверял ее и отец, что с этой историей давно покончено? Каприз, отлетевший до начала их любви… Обед прошел очень весело. На шутки тетушки Моника отвечала с такой нарочитой веселостью, что мадам Лербье все время искоса на нее поглядывала. В этот вечер нервность дочери была заметна как никогда. — Моника! — окликнула она, показывая на горничную, лопающуюся от неудержимого смеха. В ее руках со звоном подпрыгивало на подносе блюдо с паштетом в портвейне. Но Моника закусила удила. — Знаешь, папа, как Понетта окрестила Лео? Г-н Лербье приподнял свою маленькую птичью головку. — Мой хвостик! — Неужели? — Мишель слышала. Тетушка Сильвестра заинтересовалась: — А кто такая Понетта? — Мадам Бардино. — Но почему же Понетта? — Вместо Полетта… Потому что ее можно оседлать, как пони. На этот раз мадам Лербье сочла нужным для приличия рассердиться. — Ты ужасно плохо воспитана, Моника! — Это в твой огород, тетушка! Если бы не учила меня всегда говорить правду… — Извини, но твоя мать тоже права: необходима известная манера, даже чтобы говорить правду. — Конечно! — улыбнулась мадам Лербье. — А что это такое, правда? — То, что я считаю истинным, отрезала Моника. — Да? Значит, ты одна взяла на нее монополию? Что ты на это скажешь, Сильвестра, ее учительница? Тетушка Сильвестра поддержала сестру. — А кроме того, эта среда мне противна, — не столько извиняясь, сколько поясняя, продолжала Моника. — Какое счастье, что Люсьен так мало похож на всех этих паяцев, а я на этих кукол. Она ждала одобрения от тети Сильвестры. — Пора тебе, однако, знать, — сказала мадам Лербье в заключение, — что с твоей манерой говорить и действовать по прихоти твоего вдохновения тебя принимают за помешанную. В сущности, тебе следовало бы родиться мальчишкой. Посмотри на твоих подруг, Жинетту или Мишель… — 1394 —
|