|
— Да, вот это еще, Софья Игнатьевна: оно не выяснено и остается немножко непонятным… — Что, генерал? — Как ваши старушки не обеспокоились, когда госпожа Лусьева сбежала от баронессы из театра и пропала на целую ночь? Леневская сделала удивленные глаза: — Mon general! О чем же могли они беспокоиться? Маша сказала им, что едет ночевать к своей подруге, m-lle Каргович… Они в Петербурге учились вместе — одного выпуска по гимназии… — А-га-га! — Я знаю барышню: она премиленькая… восточное что-то в типе… Отец ее, говорят, ростовщик или кто-то еще хуже, но согласитесь: за грехи родителей нельзя же отвергать детей… — Конечно, конечно… Значит, у Каргович она и ночевала? — Ну да!.. Там тоже теперь страшный переполох, потому что только теперь узнали… Она с вечера была совсем нормальная, это, очевидно, уже к утру с ней началось. Затосковала, вскочила с постели ни свет ни заря и умчалась домой… — Так-так. — Ну и вот: влетела бурею, грозит, дерется, кричит, произносит слова, о которых даже не подозревали, что она такие знает!., бежит на улицу, в участок!.. Ну, вы знаете, что для людей старого века значит полиция!.. Страшнее землетрясения. Старухи мои совсем струсили, всякую память потеряли… Хорошо еще, что вспомнили о моем здесь существовании, и баронесса нашла меня в усадьбе… Иначе они, с перепуга, и впрямь домчались бы до Одессы!.. — А там бы их и цап! — засмеялся губернатор. — Потому что отправлена телеграмма о задержании. Да-да-да-да. Смеялась и Леневская. — А там бы их и цап! И на вашей душе был бы грех, потому что мои трусихи непременно умерли бы от страха! — Скажите, пожалуйста: кто ее лечил в Петербурге? Леневская подняла брови в недоумении. — Хоть убейте, не вспомню… Надо справиться у баронессы: у нее от него медицинское свидетельство есть и рекомендации к южным врачам… Кнабенвурст?.. Газеншмидт?.. Нет! Потеряла фамилию: немец какой-то известный. — Да-да-да-да! Престранная, однако, у нее форма помешательства! И откуда она все это знает и с такой обстоятельностью? Мне Матвей Ильич передал: в такой говорит последовательности и с такими подробностями… Просто, говорит, — хотя мы и мужчины, но, — извините уж, Софья Игнатьевна, — даже и нашему брату-грешнику кое-какие новости открыла… Как это — у нее? Где могла взять примеры? Леневская досадливо отмахнулась рукою. — Милейших тетушек благодарить надо! Филантропки умнейшие! — Боже мой! — пошутил губернатор, — не живем ли мы в последние времена? Софья Игнатьевна, королева филантропок, — и вдруг — против филантропии! — 1183 —
|