Пьер и Мария Кюри

Педагогическая деятельность, в которой он стремился к совершенству, очень интересовала его и внушала мысли об общем направлении образования и о методах преподавания, в основу которых он хотел положить близкое знакомство с опытом и природой. С самого основания Ассоциации профессоров факультета он мечтал об одобрении его взглядов и о проведении постановления, чтобы преподаванию естественных наук было придано доминирующее значение в гимназиях для мальчиков и девочек. «Но, — говорил он, — такое предложение никогда не будет иметь успеха».

Этот последний, столь плодотворный период его жизни должен был, увы, вскоре закончиться. Его прекрасная ученая карьера резко оборвалась в тот самый момент, когда он мог надеяться, что последующие годы работы будут менее тяжелы, чем предшествовавшие.

В 1906 году, больной и усталый, он провел пасхальные дни в долине Шеврез со мной и нашими детьми. Это были два чудных солнечных дня, и усталость Пьера Кюри была не так тяжела для него среди благодетельного покоя с дорогими существами; он забавлялся на лугу со своими маленькими девочками и беседовал со мной об их настоящем и будущем.

Он вернулся в Париж, чтобы принять участие в собрании и обеде в Физическом обществе. Сидя рядом с Анри Пуанкаре, он вел с ним долгую беседу о методах преподавания. Когда мы возвращались пешком домой, он продолжал развивать свои идеи о том, каково должно быть, по его представлению, образование, счастливый сознанием, что я разделяю его чувство.

На следующий день, 19 апреля 1906 года, он был на собрании Ассоциации профессоров факультета естествознания и беседовал с ними о задачах, которые могла себе поставить ассоциация. Выйдя из собрания и переходя улицу Дофины, он попал под колесо телеги. Полученная им рана в голову оказалась смертельной; так были разбиты надежды, возлагавшиеся на этого удивительного человека. В его рабочем кабинете, куда он уже не вернулся, были еще свежи водяные лютики, привезенные им из деревни.

Глава VII

Национальный траур. Лаборатории — «священные обители»

Я не буду пытаться описать горе семьи, оставленной Пьером Кюри. Из всей этой книги можно понять, чем он был для отца, брата и жены. Он был также преданным и нежным отцом для своих детей, однако дочери были в то время еще слишком малы для того, чтобы понять обрушившееся на нас несчастье. Их дедушка и я, сплотившись в нашем общем горе, сделали все, что могли, чтобы их детство не было слишком омрачено.

Известие о катастрофе произвело ужасное впечатление в ученом мире как во Франции, так и за границей. Ректор университета и профессора выразили свое соболезнование в ряде писем, полных симпатии. Иностранные ученые точно так же прислали много писем и телеграмм. Не менее сильное впечатление неожиданная кончина произвела и на публику, у которой Пьер Кюри, несмотря на свой замкнутый образ жизни, пользовался большой популярностью. Это выразилось в многочисленных письмах от частных лиц, и притом не только от таких, с которыми нам приходилось встречаться, но и от совершенно незнакомых. Одновременно в периодической печати появились соболезнующие статьи, поражавшие своей искренностью. Выразили свое участие и французское правительство и некоторые выдающиеся иностранные государственные деятели. Погасла слава Франции, и все понимали, что это был национальный траур[15].