Пьер и Мария Кюри

Занятый подготовкой к курсу и часто больной, Пьер Кюри продолжал тем не менее работать в лаборатории, организация которой постепенно налаживалась. Имея больше места, он мог принять к себе нескольких студентов. В сотрудничестве с А. Лабордом он исследовал радиоактивность минеральных вод и газов, выделяемых источниками; это была его последняя печатная работа.

Его умственные способности достигли тогда полного расцвета: можно было удивляться уверенности и точности его рассуждений о физических теориях, его ясному пониманию основных принципов и глубокому чутью явлений, инстинктивному, но усовершенствованному в течение всей жизни, посвященной исследованию и размышлению. Его экспериментальная ловкость, которая поражала уже в первых работах, еще больше развилась от практики. Он испытывал удовольствие художника, создав изящный прибор. Ему нравилось придумывать и строить новые приборы; я иногда говорила ему шутя, что он не мог бы быть счастлив, не сделав по крайней мере два раза в год подобной попытки. Его естественная любознательность и живость воображения побуждали его интересоваться различными предметами; он мог с поразительной легкостью менять тему исследования.

Он очень заботился о научной добросовестности и правильности своих печатных трудов. Прекрасные по форме изложения, они изобличали критический ум, направленный на свои же работы, и желание не утверждать ничего, что казалось ему не вполне ясным. Вот его мысли по этому поводу:

«При изучении неизвестных явлений можно строить очень общие гипотезы и продвигаться шаг за шагом с помощью опыта. Это методическое и прочное продвижение по необходимости медленно. Кроме того, можно прибегать к смелым гипотезам, определяющим механизм явлений; последний способ подсказывает некоторые опыты и облегчает рассуждение, делая его менее абстрактным путем применения образа. Но, с другой стороны, нельзя мечтать о подобной сложной теории, согласной с опытом. Слишком конкретные гипотезы почти наверно заключают в себе долю ошибки наряду с долей истины. Эта последняя доля, если она существует, составляет лишь часть более общего предположения, к которому придется когда-либо вернуться».

Итак, хотя он не колебался делать гипотезы, но не допускал их преждевременного напечатания. Он не мог освоиться с ходом работы, требовавшим спешного печатания, и чувствовал себя счастливее в области, где спокойно работали немногие исследователи. Такие соображения заставили его оставить на время исследования радиоактивности и возобновить прерванное изучение физики кристаллов; он думал также об изучении различных теоретических вопросов.